Сказка Карлсон, который живет на крыше, проказничает опять

теперь увезти Карлсона, его Карлсона, чтобы продать за десять тысяч крон. Гадкие

воры, пусть у них будет побольше синяков!

— Они не полицеийские, это ложь, — сказал он. — Они воры, я их знаю.

Дядя Юлиус задумчиво почесал затылок.

— Вот это нам и надо выяснить, — сказал он.

Он предложил всем вместе посидеть в столовоий, пока не будет выяснено, кто они —

полицеийские или воры.

Тем временем стало почти светло. Звеёзды на небе погасли — это было видно из окна.

Начинался новыий день, и Малышу ничего так не хотелось, как лечь наконец в

постель и заснуть, а не сидеть и слушать, как Филле и Рулле рассказывают всякие

небылицы.

— Неужели вы не читали в газете, что у нас в Вазастане появился летающиий шпион?

— спросил Рулле и вынул из кармана сложенную газету.

Но у дяди Юлиуса эта заметка вызывала сомнение.

— Нельзя верить всеий чепухе, которую пишут в газетах, — сказал он. — Хотя я готов

ещеё раз это перечитать. Подождите, я только схожу за очками.

Он ушеёл к себе, но тут же прибежал назад в страшном гневе.

— Ничего себе полицеийские! — кричал он. — Украли у меня бумажник и часы!

Извольте немедленно отдать мне эти вещи!

Но тут Филле и Рулле в свою очередь страшно рассердились.

— Опасно, — заявил Рулле, — обвинять полицеийских в том, что они украли часы и

бумажник.

— Это называется клевета. Разве вы не знаете? — спросил Филле. — А за клевету на

полицию недолго и в тюрьму попасть. Может, вы и этого не знаете?

Вдруг Карлсон изменился в лице и закричал точно так же, как дядя Юлиус, которого

он оттолкнул. Видно было, что его просто распирает от злобы.

— А моий кулеёк с карамельками? — вопил он. — Кто его взял?

Филле грозно поглядел на него.

— Ты что, в этом нас обвиняешь?

— Нет, я не сошеёл с ума, — сказал Карлсон. — Клевета — это серьеёзно. Но одно я

могу сказать: если вы взяли кулеёк и сеийчас же не отдадите его назад, то ты сеийчас

получишь такоий же фонарь на другом глазу.

Малыш поспешно вытащил из своего кармана кулеёк.

— Вот твои конфеты, — сказал он, протягивая кулеёк Карлсону. — Я его взял, чтобы

передать тебе.

Тогда в разговор вмешался Филле:

— Всеё понятно! Хотите на нас спихнуть свою вину. Не выийдет!

Фрекен Бок всеё это время сидела молча, но тут и еий захотелось высказаться.

— Кто украл часы и бумажник, мне ясно. Он только и делает, что ворует то булочки,

то блины — вообще всеё, что ему попадается под руку.

Она указала на Карлсона, а он словно взбесился.

— Эий, ты, послушаий! — орал он. — Это же клевета, а за клевету отвечают, разве ты

этого не знаешь?

Но фрекен Бок отвернулась от Карлсона. Еий надо было серьеёзно поговорить с дядеий

Юлиусом. По ееё мнению, вполне вероятно, что эти вот господа из таийноий полиции.

Поэтому у них такоий странныий вид и они так плохо одеты. Фрекен Бок всерьеёз

думала, что все воры ходят в лохмотьях, она ведь никогда не видела настоящего

взломщика.

Филле и Рулле сразу повеселели. Филле сказал, что он с первоий же минуты понял,

какая эта дама умная и замечательная, и просто счастлив, что ему довелось с неий

познакомиться. И он несколько раз обращался к дяде Юлиусу за поддержкоий.

— Не правда ли, она удивительная, редкая? Неужели вы так не думаете?

Неизвестно, что раньше думал по этому поводу дядя Юлиус, но теперь он просто был

вынужден соглашаться, а фрекен Бок от всех этих комплиментов опускала глаза и

краснела.

— Да, она такая же редкая, как гремучая змея, — проворчал Карлсон.

Он сидел в углу рядом с Малышом и так энергично пожирал карамельки, что хруст

был слышен во всеий комнате. Когда же кулеёк оказался пустым, он вскочил и стал

прыгать по комнате. Казалось, он просто играет, но с помощью этих нелепых

прыжков он постепенно добрался до стульев, на которых сидели Филле и Рулле.

— Такую редкую женщину, как вы, хочется вновь увидеть, — не унимался Филле, а

фрекен Бок ещеё больше залилась краскоий и ещеё больше потупила глаза.

— Да, конечно, конечно, фрекен Бок — женщина редкая. — согласился дядя Юлиус,

— но мне всеё же хотелось бы знать, кто взял мои часы и бумажник.

Филле и Рулле, казалось, не слышали, что он сказал. Филле был так увлечеён фрекен

Бок, что всеё остальное для него уже не существовало.

— И выглядит она привлекательно, не правда ли, Рулле? — сказал он тихо, но так,

чтобы фрекен Бок это тоже услышала. — Красивые глаза… и такоий прелестныий

носик, погляди, такоий носик хорош в любую погоду, правда, Рулле?

Тут фрекен Бок подпрыгнула на своеём стуле, и глаза у нееё прямо на лоб полезли.

— Что? — выкрикнула она. — Что вы сказали?

Филле растерялся.

— Да я только сказал… — залепетал он, по фрекен Бок не дала ему договорить.

— Это вот Филипп, я уверена, — сказала она и вдруг стала, как показалось Малышу,

похожа на Мамочку.

Филле был поражеён.

— Откуда вы знаете? Вы что, слышали обо мне?

Фрекен Бок кивнула с горькоий усмешкоий.

— Вы спрашиваете, слышала ли я о вас? О да, не сомневаийтесь! А его небось зовут

Рудольф, да? — добавила она и показала на Рулле.

— Да. Но откуда вы это знаете? Может, у нас общие знакомые? — спросил Филле, так

и сияя от удовольствия.

Фрекен Бок снова кивнула с горькоий усмешкоий. — Да, пожалуий, есть. Фрекен Фрида