Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)

Гермиона чувствовала, что с ним что-то не так. Малфой смотрел на её руки, будто они были ядовитыми, словно он ожидал, что они его ужалят, и от её прикосновений кожа разъестся кислотой. Гермиона медленно опустила ладони ему на грудь, не отрывая взгляда от серых глаз, которые успели стать почти чёрными от расширившихся зрачков. Девушка медленно скользнула руками по левой части торса, где у него всё ещё были небольшие шрамы от огня. Мышцы напряглись из-за её прикосновений, тут же став твёрдыми. Гермиона подняла голову и, добравшись до его шеи, поцеловала. Легкие, почти неощутимые касания губ. Ей так хотелось, чтобы он расслабился. Что бы это ни было, Гермиона хотела исчезновения этого. Драко еле слышно простонал на выдохе, когда она облизала его кожу возле ключиц, и это почувствовалось так, будто ей в позвоночник кто-то влил кипяток. Наверное, если не желание, распространявшееся по телу подобно вспышке молнии, Грейнджер бы испугалась. Она ещё никогда не падала в человека так быстро и не была поглощена им настолько сильно, чтобы хотеть только одного: быть ближе. Но Драко держал себя над её телом, не давая слабину.

— Грейнджер, — его голос стал грубым и держался на грани, — перестань.

Девушка только поднялась выше, гуляя руками по телу слизеринца, которое успело стать горячим, пока она разбрасывала поцелуи вокруг плеч Малфоя. Грейнджер трясло, и он не разрывал контакта с её кожей, зная, что это его руки держат гриффиндорку в такой лихорадке.

— Гермиона, — во взгляде Малфоя открыто читалось предупреждение, и она отвлеклась от исследований кожи Драко, услышав своё имя из уст парня, — не испытывай меня.

Девушка потянула его вниз, чувствуя, как он трётся о неё через брюки.

— Драко, пожалуйста, — она точно видела в глазах слизеринца, что эта реплика — последний шаг к пропасти, потому что парень себя едва контролировал.

Касания Малфоя стали гораздо грубее, поцелуи жёстче, но взгляд… он так смотрит на всех, кто оказывается с ним в постели? Потому что тогда совершенно понятно, почему они не могут примириться с его потерей. Малфой выдохнул, склонившись над ней ещё ниже, касаясь своим носом её кончика.

— Грейнджер, будет больно, — наконец произнёс он, — и это я не о сексе.

Она сглотнула, очерчивая пальцем контур его губ.

— Я знаю, — кивнула Гермиона и опять притянула его ближе, несмотря на то, что каждый поцелуй чувствовался как укол иголок по не затянувшейся ранке. Как отсчёт секунд до конца.

Малфой приподнялся, поддевая её трусики и стаскивая их вниз. Потом внезапно выпрямился, проходясь глазами по телу девушки в блеклом свете лампы, проводя пальцами вниз по рёбрам. Он поднял глаза к её лицу, когда медленно избавился от ремня, расстегнул пуговицу штанов. Будто специально давая ей время. Но Гермиона лишь заворожённо смотрела на него. Вот, значит, как это: чувствовать его желание, а не ненависть, которая по своей сути была не менее обжигающей. Всего лишь две стороны одного и того же чувства.

Драко опустил руку возле головы Гермионы, примяв подушку, и развёл её колени. Малфой всё ещё бродил по лицу девушки взглядом, словно выискивая что-то, прижимая совсем слегка, будто для того, чтобы она могла его оттолкнуть. Грейнджер вцепилась в его плечи, едва не оставляя там следы от своих ногтей. Гриффиндорка почувствовала, как он легко провёл внизу членом, прежде чем сделать толчок. Гермиона инстинктивно попыталась отодвинуться от резкой боли, но Драко пригвоздил её к постели, не позволяя дёргаться.

— Жжёт… — всхлипнула она, проглатывая слюну.

— Знаю, — кивнул Драко, а потом провёл рукой по внешней стороне её бедра, и только тогда Гермиона поняла, насколько сильно сжала его торс коленями. — Расслабься.

Она закусила губу, расслабляя пружину внутри себя, и ощутила, как он начал двигаться. Доверие. Она должна ему довериться. Медленные неспешные толчки распространяли по её телу ток. Он был похож на электричество, его воздействие на неё. Драко всегда заставлял её чувствовать слишком много, чтобы оставаться в ясном рассудке. Гермиона смотрела, как расслабляются и напрягаются мышцы на его прессе от толчков, делая рельеф более заметным, и проводила по ним кончиками пальцев, стараясь не впиваться ногтями от болезненных ощущений, которые с каждым новым движением становились слабее. Драко закатывал глаза, двигаясь внутри неё, и она следила за стонами парня, это притупляло боль: видеть, что ему хорошо.

А ему было хорошо. Драко смотрел, как Гермиона приоткрыла рот в удовольствии, когда он толкался глубже, и ему приходилось снова и снова сжимать зубы на её коже, чтобы отвлечь себя. Просто невероятно. Драко всегда казалось, что Пэнси — то, что нужно.

Грейнджер провела своими мокрыми от пота пальцами по его спине, впиваясь ноготками, и ему захотелось, чтобы весь чёртов мир пошёл нахер. Её руки не чувствовались чужими, Гермиона так легко пригладила его шипы, сама того не замечая. Драко казалось, что как только она уберёт ладони с его тела, он развалится, словно хрустальная кукла.