Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)

— Боже, Грейнджер, — прошептал Малфой, выпрямляясь и сжимая руки на талии девушки, чтобы приподнять её таз и изменить угол. — Чёрт, чёрт, чёрт…

Драко сжал грудь Гермионы, двигаясь ещё резче, ещё быстрее. Он провёл рукой вниз, к тому месту, где они соединялись. Слизеринец заметил, что несколько его пальцев, член, внутренняя поверхность её бедер были в крови, и, наверное, ему должно стать противно, неприятно. Это же Грейнджер. Грязнокровка. Но внутри не было даже слабого отторжения, хотя бы намёка. Они оба стонали, но его стоны — жаркие, сдерживаемые, её — нежные, едва слышные.

— Драко, прошу, я… — она заметно напряглась, и он стал двигаться жёстче, кружа пальцами внизу живота Гермионы.

Малфой умолял себя не жестить, не делать ей больно, но остановиться практически не мог. Когда она вскрикнула, прочертив ногтями по верхней части его руки так сильно, что там остались кровавые полосы, он, склонившись, поцеловал её, при этом разведя колени девушки шире. Ещё несколько мокрых, неосторожных ударов о бёдра Гермионы, и Драко простонал ей куда-то в шею, медленно замедляя фрикции.

Грейнджер чувствовала, что её руки дрожат. Драко замер, опаляя дыханием ухо девушки. Она ласково провела пальцами по его плечам, замечая, что оставила там глубокие царапины в порыве чувств. Это было похоже на… фейерверк. Пока Малфой целовал её, двигался в ней, просто лежал, не размыкая рук, покрытых потом. Буквально все эмоции, которые он вызывал в ней, были похожи на фейерверк, — миллион маленьких салютов под сухожилиями.

Сердце Малфоя постепенно успокаивалось, а дыхание выравнивалось, Гермиона следила за ударами, что разносили кровь по его телу. Слизеринец выдохнул, и она ощутила такой лёгкий, почти неосязаемый поцелуй в ключицу, что потом вряд ли могла бы поклясться, что это не был плод её воображения.

Драко поднялся на руках и медленно выскользнул из неё, выпрямляясь. Гермионе тут же стало холодно, когда он перестал укрывать её от холодного сквозняка номера. Малфой провёл рукой по своему торсу, не переставая смотреть на неё, а она понятия не имела, что значил этот взгляд. Он был полностью закрыт. Опять. Драко взял штаны и скрылся в ванной.

Гермиона всё ещё трясущимися руками подняла футболку и натянула на себя. Девушка легла обратно на постель, пытаясь успокоить панику внутри, смешанную с шоком. Что они наделали? Что теперь? Как ей себя вести? Он предупредил её о том, что будет больно. Цинично отрезал любые представления девушки о продолжении, и она заведомо с этим смирилась. Гермиона положила руки под голову, пытаясь успокоиться, слушая, как капли воды в ванной разбиваются о кафельный пол.

***

Драко открыл рот, позволяя напору воды биться о лицо, приводя его в чувство. Он опустил руки вниз, смывая с себя кровь Грейнджер, пока в его теле, мышцах, нейронных связях горело что-то, что не позволяло ему ясно мыслить. Всё ещё. Но это уже не была похоть, застилающая глаза, когда он смотрел, как голая Грейнджер лежит под ним, упрашивая парня не останавливаться, это было что-то другое. Что-то не менее опасное.

Он выключил воду и провёл полотенцем, которое уже лежало в ванной, по плечам, морщась от грубого касания по царапинам. Львёнок. Он усмехнулся, отводя глаза от оставленных ею отметин. Драко нахмурился и поднёс полотенце к лицу. Оно пахло грушами, чем-то сладким, приятным. То полотенце, которое использовала Грейнджер и бросила здесь.

Малфой посмотрел на себя в зеркало. Глаза сверкали, ещё не успев прийти в норму. Парень оттягивал этот момент, не понимая, что должен делать. Точнее, он знал, что должен сделать. Но… но.

Парень высушил волосы магией и натянул штаны, надев ремень. Выйдя из ванной, он замер, чуть ли не на самом деле услышав, как все его колкие реплики раздалбливаются об этот вид. Грейнджер лежала на кровати, свернувшись калачиком, снова в этой футболке, которая закрывала тело девушки, но недостаточно. Теперь никогда не будет достаточно, после того, как ты видел её без одежды. Драко тихо подошёл ближе. Едва видная мокрая дорожка на щеке и распухшие искусанные губы, пятна на шее, следы его хватки на запястьях. Драко убрал не до конца высохшую волнистую прядь с её лица. Он видел разное: закаты на тропиках в апельсиновых оттенках, рассветы, отбрасывающие блики бриллиантов на горных склонах, сияние алмазов под специальным светом палочек, чтобы различить все грани переливов. Теперь Драко мог поклясться: самое красивое, что он мог наблюдать, сейчас слегка дёрнула рукой и облизала ранку на губе во сне. Она была чертовски красивой. Салазар, я в дерьме.

Ком застрял в его горле, когда он понял, что в шаге от того, чтобы лечь с ней рядом. Наплевать на пятна крови на простыне, Драко хотелось притянуть её ближе и сделать так, чтобы она перестала вот так сжиматься, защищаясь. Но он ведь всё сделал, сказал ей. Ударил, как пощёчиной, тем, что это для него совершенно ничто. Это и было ничто. Он что, впервые трахается с кем-то в гостинице, на завтра забывая о произошедшем? Драко всё ещё ненавидел Грейнджер.