Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)

— Пожалуйста, только не я, — нарочито по-детски захныкала Паркинсон, и Драко закатил глаза.

— Правда, — ему чертовски не хотелось никому ничего расстёгивать зубами.

Эрика прищурила глаза и задумалась.

— Согласно этой игре я должна спросить у тебя что-то провокационное, типа о сексе или о тайных грешках, но ты — Драко Малфой, так что вряд ли это будет проблемой. Так что… — она забросила ногу на ногу. — Ты обычно выглядишь как ледяная статуя. Ну, насколько можно судить со стороны, так…

— Это чертовски длинное предисловие, — простонал Блейз.

— Из-за чего тебе в последний раз было больно? — наконец выпалила когтевранка.

Впервые Драко вёл с этой девушкой диалог, если это вообще можно назвать диалогом. Малфой поднял брови, будто действительно сначала не понял вопроса.

— Раскрою тебе секрет, — он наклонился вперёд, рискуя скинуть с колен слизеринку. — Я действительно ледяная статуя. Нет чувств — нет боли.

— Но… Разве не предполагается, что на этот вопрос ты должен ответить правду? — неуверенно возразила девушка, не зная, стоит ли спорить.

— Я не вру, — фыркнул Драко.

Не вру. Последний раз он чувствовал боль… Драко даже не помнил. Наверное, когда свалился в пять лет с метлы и сломал руку. Тинки должна была исцелить её, пока он оставался в сознании, чтобы оценить, срослись ли кости правильно. Это, наверное, оказалась последняя физическая боль, которая плотно переплеталась с моральной. Драко было ужасно обидно за себя и за то, что ему запретили садиться на метлу, зачаровав все черенки в Мэноре. Затем он получал много физической боли. Воспитательные меры. Но постепенно она перестала являться чем-то настоящим. Будто просто часть рутины, часть процесса, часть школы, через которую он был обязан пройти, чтобы стать идеальным. Идеальным помощником, идеальным наследником, идеальным Малфоем. Драко давно не воспринимал эту боль как что-то настоящее. Обида, нехватка внимания, любви, чего-то там ещё перестали иметь значение задолго до его поступления в Хогвартс. Детские года постепенно стирались, уступая место знаниям программы и сотням заклинаний в голове, так что он почти не врал. Почти.

— Ты сейчас испоганишь весёлую игру! — цокнула языком пуффендуйка, косясь на Эрику, когда все начали недовольно ворчать.

Драко взмахнул палочкой, заставляя бутылку вертеться. Тео.

— Действие, — улыбнулся Нотт, показывая свою смелость.

— Пусть станцует нам ст’гиптиз! — захлопала в ладоши Флёр, довольная своей выдумкой.

— А что же случилось с «неподходящей игрой для достойных волшебниц»? — язвительно поинтересовалась Астория, смотря на Делакур.

— Меня бы вы не заставили это делать, — дёрнула она плечом, перебросив белокурые волосы за спину и отведя взгляд.

Это было самое лёгкое задание в мире. Возможно, кого-то стриптиз заставил бы засмущаться, но не Теодора. Он прибавил громкости музыке, которая совершенно не соответствовала представлению, и начал медленно расстегивать на себе рубашку, время от времени сгибаясь пополам от смеха, пока остальные едва ли что-то соображали под воздействием алкоголя. Все как один жалели, что не взяли с собой фотоаппарат. Флёр хлопала в ладоши, веселясь. Пэнс опять пристрастилась к бокалу, нашёптывая Драко какие-то неприличности на ухо. Её абсолютно не интересовал Нотт.

Драко перевёл взгляд на Грейнджер. Она о чём-то переговаривалась с Крамом, делая вид, что происходящее её вовсе не касается, а дурмстранговец поддерживал беседу, будто и не замечал внутреннего напряжения своей спутницы. Будто не видел, что ей хочется отсюда уйти.

— Всё-всё, довольно, нет больше сил лицезреть это, — сказал Флинт, и Нотт бросил ему в лицо свою бабочку, смеясь от нелепости ситуации. — Фу, Салазар!

— Всё, остальное за бесплатно не получите! — выкрикнул слизеринец, приводя одежду в порядок.

Он потянулся к бутылке и крутанул её без помощи магии. Она едва ли сделала пару поворотов и указала на дальний конец левого дивана.

— Грейнджер, правда или действие? — спросил Нотт, пока гриффиндорка долю секунды смотрела на злосчастную бутылку с полнейшим ужасом.

Крам что-то шептал ей на ухо, и она, нахмурившись, покачала головой.

— Действие, — с вызовом произнесла девушка, подняв глаза.

Люди вокруг заулюлюкали, явно не ожидая такого расклада.

— Боже, как она меня достала, — произнесла Пэнси, смотря на рядом сидящую Асторию в поиске поддержки, реакцию которой Драко не видел из-за ограниченного поля зрения.

— Хочу, чтобы Грейнджер поцеловала Крама!

Голос Драко отскочил от стенок её головы, как полый мячик, который всё никак не мог найти себе место. Гермиона перевела взгляд на Малфоя, практически не слыша развесёлых смешков вокруг и свиста. Паркинсон светилась от счастья, восседая на его колене. Едва ли самая удобная поза, особенно, когда не можешь держаться за шею того, на ком сидишь, для дополнительной опоры. Создавалось чувство, что даже если бы Драко осыпал свою штанину битым стеклом, это не остановило бы Паркинсон от того, чтобы прильнуть к нему.