Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)

— У некоторых в жизни есть любовь, Грейнджер, знаешь? — встала на защиту подруги Милисента, пока Пэнси сверлила гриффиндорку двумя щёлками, полными тёмного ада. — Надеюсь, ты хотя бы девственности лишилась по любви, а не прыгая из койки в койку, — засмеялась она, явно желая поддеть.

Это было так глупо, потому что казалось, что они действительно верили в то, о чём говорили, хотя именно слизеринки скармливали все отвратительные вещи Скитер, которая лепила из них комки грязи, размазывая по бумаге «Пророка». Выглядело мерзко.

— Знаешь, да, Булстроуд, это произошло по любви, — уверенно произнесла Гермиона, вздёрнув подбородок. — Ты бы тоже это познала, наверное, если бы не раздвигала ноги перед каждым встречным.

Она схватила свои книги и резким движением засунула их в сумку. Услышав приглушённый звук рвущегося пергамента, Гермиона надеялась, что это не доклад. Её ответ был вызывающим и явно не тем, на что рассчитывала Булстроуд, так что он подействовал в достаточной мере, чтобы выбить почву из-под ног у Милисенты и дать Гермионе шанс убраться оттуда. Создавалось впечатление, будто даже стены вокруг оказались в гное.

Честно сказать, она не слишком много знала о личной жизни Булстроуд, а если и знала, то слышала об этом против своей воли. О Милисенте говорили гриффиндорки, но Гермиона, как никто, поняла, что все сплетни, разносимые по школе, далеко не всегда оказывались правдой. Но слизеринки тоже трепались о ней, так что даже если Булстроуд вдруг на самом деле святая душа в таком плане, Гермиону это не волновало. Сука сама напросилась.

— Оказывается, у Золотой девочки есть зубки, я впечатлён.

Гермиона вздрогнула и усилием воли удержалась от желания прислонить руку к груди, чтобы успокоить сердце, понёсшееся галопом от испуга. Малфой стоял в проёме стеллажа, слишком далеко от места стычки гриффиндорки с его однокурсницами, хотя, учитывая тишину библиотеки и их повышенные тона, вполне мог всё слышать. Он захлопнул книгу и засунул её обратно на полку, явно не заинтересовавшись. В его глазах скакали чёртики, пробуждая личных пикси в груди Гермионы. Это была исключительно её странность: каждый раз она хотела увидеть Малфоя и каждый раз оказывалась не готова к встрече. Неважно, насколько заранее Гермиона знала о том, что у них пара со Слизерином или что они увидятся в Большом зале. Его вид всегда умудрялся выбивать её из колеи, даже когда девушка пыталась себя подготовить, не говоря уже о таких вот моментах.

— Тебе ли не знать, — высокомерно сказала она, и это должно было звучать дерзко, но по тому, как Малфой ухмыльнулся, Гермиона поняла, что он придал совсем иное значение её фразе.

— Ну да, ну да, — слизеринец растянул губы в улыбке, и девушка решила сделать вид, что не поняла двойного подтекста. Это было безопасно. Настолько безопасно, насколько может быть безобидной игра с Малфоем. — То есть, это правда? — она подняла бровь. — То, что ты сказала Милисенте?

Гермиона ненавидела эту особенность её тела, но ладони потели, когда она нервничала. Ну, конечно, он услышал это, если слышал их сцепку в общем.

— Мне просто нужно было заткнуть Булстроуд, — фыркнула она, и получилось вполне натурально. Нужно будет потом отпраздновать: случаи, когда ей удавалось что-то сыграть в его присутствии достаточно убедительно, можно было посчитать на пальцах.

Она повернулась, и на лице Малфоя мелькнуло что-то. Что-то ожидаемое, будто он знал, что ответ будет таким, но почему-то всё равно поверил. Впрочем, Малфой слишком быстро закрылся, чтобы попытаться это как-то проанализировать.

Сейчас было самое время уйти, ведь разговор закончился, если подобное вообще можно считать разговором. Но Гермиона стояла, всё ещё смотря на него. Малфой прислонился к полке, казался расслабленным и не отводил от неё взгляда. Интересно, он знал, насколько привлекательно выглядел даже в жёлтом свете лампы, который буквально никого не украшал?

— Почему я не вижу, как Крам таскается за тобой, подобно шавке, уже который день? — вдруг спросил Малфой, и его голос прозвучал куда резче, чем можно было предположить, судя по ленивой позе.

Ей хотелось думать, что он следит, но скорее всего, парень заметил, потому что обычно болгарин встречал её в вечернее время из библиотеки.

— Потому что мы с Виктором расстались, — ответила Гермиона.

Вот так просто. Хотя это его не касалось. И она могла бы бросить ему этот факт в лицо. Но сейчас вдруг было важно сказать правду, Гермиона не знала почему, но это сорвалось с губ легко. Малфой поднял брови.

— Почему? — Гермиона могла буквально отследить по его лицу, как сильно ему хотелось высказать все те ехидные замечания и унизительные шуточки в сторону Крама, но Малфой остановил себя, решив, что польза от её ответа на этот вопрос более предпочтительна.

— Потому что это… — голос девушки сорвался, когда он оттолкнулся плечом от полки и подошёл к ней ближе. — Это нечестно, Драко, — в какой-то момент Гермиона стала говорить шёпотом, смотря в его лицо.