Сказка под кровавой луной (СИ)

Раздался оглушительный треск, и дом, до этого лишь треснувший, теперь рухнул, разваливаясь на ходу на сотни кусков поменьше, и поднимая огромное облако пыли. Всё это напоминало рушащуюся дешевую декорацию, и в чем-то это совпадение было верным: сейчас должны был появиться кукловод. А пока он не появился, Казимир кратко изложил своим спутникам суть недавних событий и свои соображения по этому поводу:

- То есть ты считаешь, что есть в мире ведьма, способная призвать полубога? - Баюн старался спроситьскептически, но в голос против его воли прокрадывалась насмешка. – Бред. Просто Бред. А вам всего лишь повезло. – С этими словами он повернулся к пылевой завесе, ожидая, пока она спадет.

- Думаю, он всего лишь напуган, - доверительным тоном сказал Волк. – Во всяком случае, ваш вариант мне кажется единственно верным. Хоть и неприятным. – Признал он и присоединился к Баюну в созерцании завесы, которую уже начала разрывать на куски налетевший легкий ночной ветерок.

- Что же нам делать? – Виктор успел только спросить, и уже не успевал услышать ответ священника, а тот не успевал сказать своё «Я не знаю», потому что пылевой занавес окончательно раздвинулся. Или растворился в воздухе.

Первыми, что они увидели, был обезглавленный человеческий скелет, усаженный на трон из дерева. Со скелета обрывками свисало нечто, что еще несколько часов назад было ярко-белым платьем.

- Лилия, - охнул юноша, нов то же мгновение его плечо крепко стиснул Волк, давя в зародыше поток сантиментов и бессмысленных сотрясаний воздуха. Будь юноша поумнее, он был бы ему благодарен, но сейчас он просто разозлился, и пообещал себе, что так этого не оставит.

На скелет была наспех и нелепо водружена оленья голова. Волк сообразил, что это было то самое черное существо, которое подло напало на него сзади во время дуэли с Королем, и он ему переломил хребет. Видимо, теперь ему оставалось служить своим хозяевам в смерти, так как в жизни Волк его оставил в состоянии совершенно недееспособным.

К слову о хозяевах. Рядом с троном безмолвно замерла женская фигура в черном балахоне. Из-под капюшона на грудь мертвыми змеями падали две толстые седые косы, схваченные грязно-серого цвета лентами, а из частей лица был виден только подбородок, морщинистый и острый. Как в замедлении, фигура подняла руки в черных матерчатых перчатках и захлопала:

- Браво! Браво! – зазвенел совсем не старческий, задорный голос. – Не сами так с Божьей помощью, а?

И расхохоталась. Капюшон с лица не спал, но Виктор был готов поклясться, что в сиянии луны блеснуло два разноцветных глаза – изумрудный и аквамариновый.

- Кто ты? – не удержался он. Парень свято верил, что из всех присутствующих у него было больше всего оснований задавать вопросы. – Зачем ты это делаешь?

Самый неудачный выбор, рассудил Баюн. Сейчас начнется поток псевдофилософии, сомнительной мотивации и непомерного пафоса.

- Как зачем? – голос из-под капюшона изобразил самое искреннее удивление, какое только могло бы быть. Вспомните свой путь сюда. Пока вас не разбудил слуга несуществующего господина.

И они вспомнили. Волк вспомнил азарт охотника, прячущегося в тенях, Виктор вспомнил об историях и загадках на каждом шагу, а Баюн снова как будто на мгновение приобщился к тому безграничному потоку знаний, что тек через него на тех волшебных улицах. Ксёндз уже начал было беспокоиться, что его спутники снова попали под злые чары, но увидел, что они все пребывали во вполне бодром расположении духа, здравом уме и при трезвой памяти.

- Видите? – фигура вкрадчиво заговорила. – В тот краткий миг вы все были мертвы. Какждый из вас в смерти получил то, чего жаждал при жизни. Вам всем открылись врата к безграничному счастью, из которого каждого из час когда-то давным-давно выдернули помимовашей воли. Мне стоило лишь один раз заглянуть за эту грань, чтобы все понять. От четкого иразмеренного порядка, где каждый знал свое место, мы перешли к безудержным метаниям от одной точки к другой, и все равно с заведомо известным финалом. Который почему-то ни у кого язык не повернется назвать счастливым.

- И ты хочешь принести это состояние всем вокруг? – голос Баюна был опасно задумчив.

- Определенно. Постепенно, от одного местечка к другмоу, заводя себе единомышленников. Да вы ведь и сами все видели. Неужели вам не понравилось?

- Понравилось, - этот хрипловатый голос уже принадлежал Волку. – Я не мастер рассуждать о высоком, но я вижу всё происходящее несколько в ином свете. То была не смерть, а лишь околосмертное состояние. Гипноз, кома, стазис – называйте, как хотите. Так может каждый живой.

- Наглая ложь! Я точно знаю, что была мертва! Такие знания, такие переживания, такие ощущения…. – Баюн отметил удивительную смесь истерики и мечтательности в её голосе. – Ни одно земное переживание не сравнится с этим.