Сказка про Федота-Идиота и Ивана-Дурака

— Пелагея, идём! — сказала, полуобернувшись, Агнесса, и Иван увидел матушку Пелагею — няньку принцессы. Она выглядела тоже очень довольной, и растерянно топталась на месте, не зная, что ей делать.

Они спустились вниз.

Принц Тамас лежал там же, в центре огромного дворцового зала, превратившись в такую же мрачную часть интерьера, из которой состоял весь замок. Слуги уже собрались вокруг него и печально переговаривались. Увидев Ивана, они замолчали, но такого испуга, как прежде на их лицах уже не было.

Увидев бездыханное тело Тамаса, Агнесса закрыла ладошками ротик, постояла немного и боком прошмыгнула на выход. Выскочив на лужайку перед дворцом, она пустилась в дикий безумный аллюр, кружась в беззвучном танце.

Матушка Пелагея стояла на крыльце замка и вдыхала полной грудью чистый воздух, щурясь куда-то в небо. Лицо её светилось блаженством.

— Ну, ты прям-таки как настоящий прынц из сказки! — сказала она Ивану, — пришёл к злодею, одолел его и спас прекрасную принцессу!

— А я… это… и есть принц, — смущённо улыбнулся Иван, — только это… — он приложил палец к губам, — тссс, Агнессе пока ни слова!

Пелагея ошалело открыла рот и судорожно покивала.

Белых коней и белой кареты во дворе покойного принца Тамаса не нашлось. Иван запряг пару вороных в какую-то лёгкую бричку, и они, даже не оглянувшись, выехали за ворота чёрного замка.

Матушка Пелагея, как заправский возничий, взгромоздилась на козлы и залихватски дернула вожжи:

— Ннно-о-о, милаи-и-и! А ну пшли-и-и!

Иван одной рукой бережно обнимал Агнессу, а другой — нежно гладил её, спадавшие от постоянной тряски, пряди, давно не мытых, волос. Агнесса млела в его объятиях и не открывала глаз, будто боясь проснуться и снова потерять Ивана.

Через десяток вёрст, Агнесса отпрянула от Ивана, посмотрела на него долгим озорным взглядом и спросила:

— А как ты нашёл меня, Ванечка?

Иван не успел даже рта раскрыть, а Агнесса уже сменила выражение лица и, широко раскрыв глаза, воскликнула:

— Ой, там же батюшка мой, на корабле принца Тамаса! Его нужно срочно спасать! Ванечка, миленький, ты же спасёшь его?! — она прильнула к нему и тревожно заглянула в лицо.

— Да ужо, спасли его! — махнул рукой Иван.

— Кто? Кто спас? Когда?

— Батюшка мой…

— Какой молодец! А кто твой батюшка?! Воевода? Дружинник? А ты знаешь, Ваня, — безо всякого перехода объявила вдруг Агнесса, — кого я там, у корабля принца Тамаса встретила?

— Кого?

— Принца Фердинанда!

— Да ладно?!

— Вот-те крест!

— И что же Фердинанд? — сдерживая улыбку, спросил Иван.

— Да знаешь, этот Фердинанд, как жалкий трусишка стоял перед принцем Тамасом и что-то бубнил… А батюшка мой сейчас где? Ты не знаешь? А мы куда сейчас едем, Ванечка, не к нему?!

— К нему.

— А куда? Он где?

— Знамо где, у принца Фердинанда в гостях.

Агнесса сникла. Отвернулась куда-то, долго смотрела на пролетающие мимо берёзки, а потом снова схватила Ивана тонкими руками за шею и прошептала жарким шёпотом:

— Ванечка, пожалуйста, не отдавай меня принцу Фердинанду, я не хочу за него замуж! Ну, пожалуйста, сделай что-нибудь! Укради меня, увези куда хочешь! Я с тобой — хоть на край света!!!

Иван застонал как раненый бык, замотал головой и только сжал Агнессу крепко, не в силах что-либо ответить.

* * *

Банифация долго приводили в чувства его слуги, воины Пантелеймона и два Фердинанда.

Царь Банифаций полулежал на палубе, прислонившись к мачте, и посматривал на обоих Фердинандов с нескрываемым ужасом.

Потом он сердито встал, отмахнулся ото всех и, переводя взгляд с одного Фердинанда на другого, спросил:

— А кто из вас был у меня в гостях?

— Я, — тихо ответил Пантелеймон.

— Если ты всё ещё хочешь жениться на моей дочери юноша, то должен спасти её тотчас же! Она в лапах у принца Тамаса! Это страшный человек! Я думаю, сейчас она находится в его дворце.

— Да, разумеется, Ваше величество, — ответил Пантелеймон. Он кивком подозвал Федота и что-то сказал ему вполголоса. Федот в свою очередь кивнул дружине, и пара десятков воинов султанши Медины сорвавшись с места в галоп, тотчас же скрылась за прибрежными скалами. Федот долго и неловко влезал на коня, а взобравшись, не спеша поскакал вслед за дружиной.

Банифаций спустился по трапу вниз. Там его уже ждала карета. Перед тем как ступить на подножку, Банифаций оглянулся и пронзил Пантелеймона колючим взглядом:

— Сомнения одолевают мой разум, принц. Я не вижу в тебе того прежнего страстного юношу, который глаз не сводил с моей дочери и уже наверняка видел себя моим зятем! Что случилось с тобой? Твои чувства остыли?

Пантелеймон опустил глаза.

* * *

Агнесса дремала у Ивана на плече. Он, стараясь не шевелиться, полуразвалившись в бричке, мечтательно смотрел в небо, улыбаясь каким-то своим мыслям.

— Не по нашу душу ли несёт кого-то? — сказала вдруг матушка Пелагея, — всматриваясь в, раскалённую от полуденного солнца, даль.

Иван вгляделся. Клубы пыли на горизонте говорили о том, что всадников было много. Они приближались, Пелагея остановила лошадей и вопросительно оглянулась на Ивана.

Агнесса, почувствовав неподвижность брички, открыла глаза и посмотрела по сторонам:

— Что случилось?