Сказка про наследство. Главы 16-20

Наступало утро. С востока – со стороны статуи с раскинутыми руками на восьмиметровом постаменте – поднималось солнце. Для внесения полной ясности в нашу историю. Белая каменная женщина четко вырисовывалась в пылающем обрамлении – в своеобразном нимбе. Нет, это не святотатство! Красные лучи пронзали синюю тьму. Контрастные цвета смешивались, порождая массу причудливых оттенков – фиолетовых, сиреневых, бордовых, малиновых, пурпурных. Воздух насыщался, густел и становился какой-то слабо-прозрачной окрашенной субстанцией, что ровно распределялась всюду – как в жаркой бане все окутывал вязкий пар. Дома, дороги, деревья и кусты, заводские корпуса и труба котельной, горы на востоке – все преображалось в этом распустившемся цветовом буйстве. Изумленные тылки высовывались из окон и дверей, протягивали руки и погружали их в уличное марево – рассматривали, словно в первый раз. И также, словно в первый раз, видели друг друга и замечали невероятные вещи. Вроде перед тобой человек, которого знаешь всю жизнь, а ты не веришь глазам и испытываешь странную потребность – словно слепой – дотронуться и пощупать истинное лицо ближнего своего – возможно, это лишь иллюзия, призрак. Не живой человек, а его образ из подземного мира (или отражение дивьего зеркала) – его здесь не должно быть. И все вокруг призрачно – на самом деле нет НИЧЕГО. Словно это фантастическое марево засасывает – если погрузить в него ту же руку, то она исчезнет. Как исчезают из нашей жизни умершие. Да все уже исчезло. Как умерла баба Лида, так исчезло все. Дальше – иллюзия, колдовство синей ядки. Ведьма добилась своего.

О, ужас! Что теперь будет? Вообще, что-то будет? или…

ИЛИ!!

Да, ядка отравила Утылву. Но никто не умер. Тылки живы и всполошены. Вот они уже засобирались куда-то идти, бежать. И происходящее нельзя отнести только к Варвариным фокусам – не только к ней одной. Конечно, ведьма сильна, хотя здесь и сейчас добавилось нечто другое и породило подобный эффект.

На широкую тылвинскую улицу с гордым названием Проспект космонавтов вышла группа молодых людей. Членов ячейки теперь уже непонятно какого Блока. Теперь даже в усиленном составе. Перечислим наших героев: Алексей Имбрякин, Петр Глайзер, Сергей Рванов, Юлий Цыбин, Матвей Анютин, Демид Анютин, Устина Жадобина, Олеся Кулыйкина, Мария Кулыйкина. И примкнувшие к ним чужаки (не тылки): Иван Елгоков, Влада Елгокова, Денис Сатаров. Парни и девчата – честные, искренние, смелые. Сразу столько похвальных эпитетов! Каждый из них без сомнения достоин – чего достоин каждый в наше время? Экие непонятливые! Да ведь говорилось уже, что ТЫ!! достоин! этого шампуня для легких шелковистых волос или модной итальянской куртки, натуральной шубы, шикарного отдыха на южном море, стремительной карьеры, льготного процента по ипотеке, удобного места на парковке, подарочного сертификата и т.д. А вы чего подумали?..

Уличная атмосфера нагнеталась. Солнечные лучи уже по касательной чиркали оконные стекла – эффект как от дивьих зеркал. Что-то предстояло – ощутимо висело в кислом воздухе. Надо реагировать.

Потому определился отряд смельчаков. Из людей – точнее, из человеческих детенышей. Еще не ставших ни ворпанями, ни корыльбунами – пока не порвавших крылья и не обломавших когти. Не исполнивших свое предназначение. Так вот великолепный случай испытать себя!

Насчет лучших. Ну, разумеется, это не отряд К. Солина, но все же… И тогдашние красногвардейцы были обыкновенными людьми – не сказочными персонажами. Железнодорожные рабочие, солдаты, крестьянская беднота с хуторов и совсем мальчишки, ошалевшие от революционной романтики. Они собрались с духом и дали отпор белоказакам на Шайтан-горе. Большинство красногвардейцев вместе с комиссаром полегло там. Вечная слава им! Но сейчас не нужно еще одной трагедии. И ее не будет. Все закончится хорошо (постоянная мантра автора).

Почти сто лет спустя – сегодня, Х числа мая месяца 2008 года – вышли наследники героев – по крови, по родной земле, на которой жили, и – хочется сказать – по духу. Очень хочется верить!

Чудесатое зрелище в полной мере. Группа представляла собой единое целое. И двигалась в едином ритме. Словно заключена в светящийся силовой контур. Разорвать невозможно. На фоне раскрашенного вязкого воздуха – даже не синие, а серебристо-голубые разряды словно игольчатые стрелочки, бьющие во все стороны – во все цели.

В центр группы предусмотрительно поместили Лесю. После ночной прогулки девушка выглядела ужасно. Ее платье! Исхлестано ветрами из Богутарской степи, испачкано на склонах Казятау, изорвано острыми лепестками-челюстями волшебных цветов ядки. Измято на деревянных досках в хижине козопасов и на полу за синим диваном в бабылидиной квартире. Лицо покрыла вымученная бледность. Леся все больше становилась призрачной. Одна рука сжимала посиневшими пальчиками заветный сверточек с ведьминым дивором – Олеся взяла его у Дэна и с того момента не могла расстаться с ним – даже если бы захотела.