Сказка про наследство. Главы 16-20

Еще ночью от ядкиной волны из Богутарской степи сотряслись дырявые стены хижины козопасов на горе, но это можно было назвать лишь достаточно ощутимым дуновением – ничтожным перед нынешней колоссальной небесной канонадой. Грохотало так – грохотало везде. Созданный Энгру мир сотрясался каждой клеточкой. Подумаешь, у Варвары для устрашения толпы треснул асфальт – детские шалости! А здесь и сейчас проснулась магия более сильная – несравнимо сильнее. Образно говоря, раньше были синие цветочки, теперь красные ягодки. Не волчавника, нет.

Вдруг откуда ни возьмись, налетел ураганный ветер. И перепахал мирный городок.

В бабылидином дворе две смешные фигурки – Машутка с Иваном – вцепились друг в друга и рухнули в стрекозиную клумбу – только там и уцелели. А на заводской площади уронили целую толпу. Люди попадали как груши с веток. С нашего мироздания, стоящего на древних железных рыбах и чудом удерживающегося в равновесии – в относительном покое. Только сегодня покоя не будет нигде. Это даже не Энгру решил – сами тылки того добивались на протяжении всей нашей истории. Вот и получили! Радуйтесь теперь.

Радости не видно и не слышно.

Стеклянные витрины на модернизированной центральной проходной ТыМЗ жалобно звякнули – бзинь! Побежали извивы трещин – по аналогии с треснувшим асфальтом. Грохот продолжался – заполонил все, стал уже фоном. Слух адаптировался, и даже где-то на грани восприятия звенело. Очевидно, в Утылве не уцелело ни одного стекла – ни в частных домах в Кашкуке, ни в многоквартирниках в Новом Быте, ни в бывших совхозных коттеджах в Малыхани, ни даже в Сыродиевском сказочном тереме в Чагино. Дождь из осколков сошел с двухэтажки по Коммунальной, 6 – стекол лишились и рассохшиеся деревянные, и пластиковые рамы. У Таи Елгоковой на втором этаже сознание отрешилось от тела. В обмороке тихо сползла на синий диван.

На Синецветной улице ветер раскачал гигантские зеленые стебли и начал нещадно драть синие цветы. Полная иллюзия, что в зеленой чаще заметались темные крапины зрачков в синей оболочке – запульсировали быстро-быстро – сужались и расширялись. Стали невидящими, даже беспомощными. Варвара словно лишилась своей силы.

Если кто сотворил нынешнее чудо, то это была не ведьма. Абсолютно точно. И этот кто-то, устрашив тылков, внезапно сжалился над ними. С небес пролился дождь – освежающий, волшебный. Влага насытила непрозрачный воздух. Массы пузырьков преломили солнечные лучи; и красный цвет стал смешиваться с синим уже по-другому – отражаясь под другим углом в дивьем зеркале. Изменялись не только цвета, но и прочие ощущения. От воды кислый запах ядки тяжелел, прибивался к земле. Струи – и снизу, в Кляне, и сверху – были чистыми, сладкими. Напоенный воздух начал постепенно очищаться – освобождаться от цветного дурмана.

Когда дурман рассеялся, наступил белый день – такой, какой должен быть. Из сотен грудей вырвался возглас облегчения – мавкнули в согласном порыве. Воцарилась тишина. Еще больше оглушительная, чем предыдущий грохот. Толпа понемногу приходила в себя. Отдышавшись, люди поднимались на ноги. Хорошо, что старая бабылидина подружка Агния не пришла на сход – упав, она уже не встала бы с больных коленок.

Давайте, поднимайтесь. Хватит валяться. Живы, здоровы. Руки-ноги целы – уже хорошо. И головы ведь – не пустые черепа…

Ушибленных тылков посетила глупая надежда, что ведьмины козни, а с ним и все беды, недоразумения завершились. Словно по некоему волшебному мановению – не беззвучному, прогрохотавшему. Побеждено зло синей ядки (кем?), и отныне все будет хорошо. Счастливый конец сказки.

Не тут-то было! Головы всех повернулись – нет, круто своротились в одну сторону – на восток. Туда, где испокон веку стояли вершины – Пятибок, Шайтанка, Кашиха, Казятау (список строго по ранжиру). Но теперь их привычная иерархия нарушилась. Над четырьмя известными горами взгромоздилась пятая – точно исполин над жалкими пигмеями. О! не просто огромная гора – как ни задирай голову, макушку не увидишь. Ощущение, что она уходила высоко, далеко-далеко – в бесконечный космос.

Обращенная к Утылве – и ко всему Пятигорью – часть горы закрыла горизонт без малейшего просвета. С севера на юг простиралась гладкая твердая грань, слепящая голубыми высверками. Не гранит, но алмаз. От такого сияния нестерпимая резь в глазах. Не одни тылки – ворпани и Варвара тоже – зажмурились. А когда распахнули ресницы – видение не исчезло. Диво дивное, чудо чудесатое. Даже сказки Пятигорья – даже в минимальной степени – не описывали этого величия.

Послышались первые ошеломленные голоса.

– Стойте, воины Запада жители Утылвы! Стойте и смотрите! Вот оно! началось…

– Обалдеть!.. Глазоньки мои бедные… Это как полное затмение – только наоборот… Что теперь будет? Нам всем хана? Бежать, спасаться? Куда? На край света? Так мы уже там… тут…

– Вроде и не пил до бесчувствия, но таким пьяным никогда не был…

– Доигрались! Следовало ожидать – после того, как баба Лида умерла, все к тому двигалось…

– Мир сошел с ума – нет, ну, не я же…