Сказка про наследство. Главы 16-20

Перед нашими героями предстала – так и не поймешь – девушка или женщина. Очень красивая, синеглазая. Одета по простецки – по-тыловски. Широкая голубая кофта с плотным воротом, рукавами, присборенными по краю, с деревянными резными пуговицами. Понявистая юбка. Санитарная сумка. Голова не покрыта платком, и черные волосы подстрижены до плеч – по революционной моде.

– П-пху-у! А то я испугался уже… Что если враги… Это наша Варюшка, – расплылся в улыбке Сашка Анютин. – Нас лечит… спасает… Тонке коленку перебинтовала. Без нее никак…

– Нате вам! – подивился Мобутя. – Опять она. И опять кислым воняет.

– От твоего узла с рыбой хуже воняло! Или ты тогда со страху обделался? Старухи испугался.

– Это ты была, а не старуха! Сюда за нами пришла. Или прилетела? На метле? На облаке тебя не было. На спине корыльбуна трое нас сидело.

– Без надобности мне ваш кот, – отвергла Варвара презрительно. – Глупый пожиратель сала и потрошитель ворон! Лишь на чучело годится. Я сама его выпотрошила. Но не до конца. Иначе вас бы здесь не было. Все надо делать до конца. Вот ты, дед…

– Какой он тебе дед? – не понял Сашка Анютин.

– Хорошо, майор. Ого, как ты омолодился… Бух в котел и там сварился… Долго же тебя варили – ловили – всю жизнь. Это в благодарность, что ты за советскую власть дрался аки лев… в танке. На Хасане и Халхин-Голе. Что твой БТ при отражении атаки уничтожил два орудия, вражеский танк и несколько пулеметов. От прежних подвигов остался только спецзнак – солдат в каске на фоне красного знамени и внизу надпись ХАСАН 1938… Ну, хоть могильный столбик в степи не остался – с твоими инициалами. Теперь снова намерен подвиг совершить? Победить в дурацком бою. Все неймется? Для чего? Чтобы повторилось, как было? Как жизнь твоя непутевая?.. Пора успокоиться, стухнуть – или сдохнуть. Ну, не сложилось. Не встал ты во главе танковой армады, что покатилась на врага. Эти допотопные стальные чудовища сейчас могут привидеться лишь во сне в Утылве. Здесь может быть чудесато. Бамс! – из-за поворота выкатывается нечто – лязгают гусеницы, вырывается черный дым, с ужасным видом разворачивается чертова штуковина – это оказывается башня танка – лопни мои твои глаза! Сплошной рев и металлический грохот… Бессмысленно. Все в прошлом безвозвратно. Как и ты в прошлом. В пролете, а не в полете. Не освобождал ты Берлин и после Карловы Вары. Не попал в число маршалов-победителей. Кто ты есть? Одним словом, Мобутя. Беглец, никому не нужный. Начинал жизнь хуторским босяком, закончил бомжом в дырявом бараке. От чего сбежал, к тому вернулся.

Ошарашенный столь жестокой отповедью, Сашка Анютин вымолвил.

– Варька, не злись. Они – наши. Из отряда. Грицка с Агапом… Всем нам тяжело пришлось. Но надо держаться… Освобождение трудящихся всего мира – дело не быстрое… Ты же с ранеными должна. С командиром.

– Здоров ваш командир, – скривилась на лицо Варвара. – Если чегой-то у него есть – или же нет – то трусость есть, а совести как никогда не бывало. Бросил своих товарищей. Умирать он бросил!

– Силы очень не равны. Вот командир приказал отойти… Чтобы избежать разгрома.

– Чтобы спасти свою жирную задницу! Не делай огроменных глаз, Сашка. На теле Кортубина ни царапинки. Зато сердце как у загнанного зайца трепещет… Почему вы не пошли в штыковую атаку, не сблизились с противником и не скинули его с горы? Не последовали плану командира?

– Командир приказал…

– Он приказал, а ты и рад исполнить. Помогал командиру по склону взбираться. Подсаживал его. Товарищ Кортубин быстро бегать не умеет – ноги эдакую тушу не носят. Не надорвался, Сашок? Он же тяжелый как чугунный истукан. И встанет истуканом в своей шинели на площади Труда! Желаешь вместе с ним в веках запечатлеться? На постаменте в качестве послушного питомца – приваженного кота. Не выйдет!

– Я доложу командиру, – пригрозил Сашка. – Пусть решает, как с тобой поступить. Конечно, ты девушка. И помощь раненым бойцам оказываешь. Но отряду нужны беззаветно преданные бойцы.

– Я не боец. И тылкам говорила, что я – женщина. И ничего вы, мужики, мне не сделаете. Что вы сейчас можете? Быть ранеными или убитыми. Или паникерами, предателями. Но, конечно, с бабами воевать легче.

Варвара словно издевалась – била в самое больное место. Прямой наводкой из танка.