Сказка сказок, или Забава для малых ребят

И когда настала Ночь — когда выходят прогуливаться перед глазами кавалеров звезды небесные и светлячки[579] земные, — королева, дав Сияющему Самоцвету усыпляющего снадобья, привела его в каморку Бетты и уложила в ее постель. А он, делавший только то, что ему говорили, лишь только коснувшись тюфяка, уснул как сурок. И бедняжка Бетта, надеявшаяся в эту ночь утешиться за все пережитые ею горести, видя, что ее никто не чувствует и не слышит, начала безмерно жаловаться, сетуя на все, что было причиной ее бед. Угнетенная скорбью, она не закрывала рта от плача, но усыпленный не открыл глаз до самого утра, когда Солнце принесло колбу кислоты, чтобы отделить тени от света, а королева сошла в каморку Бетты, подняла с постели мужа и, взяв его под руку, спросила ее насмешливо: «Ну что, довольна?» — «Чтоб ты сама так была довольна во всей жизни своей! — только и ответила ей мысленно Бетта. — После такой тягостной ночи я долго опомниться не смогу».

Однако, не в силах терпеть, бедняжка задумала попытать счастья еще раз. И сказав: «Ну-ка кверху тяни, только снизу подтолкни!» — она увидела, как явилась перед нею золотая клетка с прекрасной птичкой из драгоценных камней и золота, которая пела, как соловей. Увидев птичку, придворные девушки немедленно донесли о ней королеве, и та пожелала увидеть ее. И, задав Бетте тот же вопрос, что и про коляску, и вновь услышав от нее ту же просьбу, королева согласилась, ибо заранее это предвидела и уже приготовила обман.

Забрав клетку с птичкой, она, с наступлением ночи, дала мужу того же сонного питья и послала его спать в каморку, где Бетта, сгорая от ожидания, приготовила чистую постель. Но, увидев, что он спит как зарезанный, она снова принялась плакать и причитать так, что могла бы и камни подвигнуть к сочувствию, и в этих жалобах и рыданиях, царапая себе лицо, провела ночь, нашпигованную муками, как праздничный пирог мясом. И как только рассвело, королева пришла забрать мужа, а несчастная Бетта осталась, дрожа как от мороза и кусая пальцы оттого, что над ней опять жестоко насмеялись.

Но тем же утром, когда Сияющий Самоцвет вышел в сад за городскими воротами, чтобы прогуляться и сорвать пару только что поспевших смокв, к нему тайком подошел некий оборванец, который, живя через стенку от Бетты, не пропустил ни слова из того, что говорила она в течение ночи, и пересказал королю во всех подробностях мучения, рыдания и жалобы несчастной нищенки. Услышав это, король, который уже начинал что-то понимать, представил, как все могло произойти, и решил, что если и в третий раз будет послан спать с бедняжкой, то не станет пить снадобий, которые прописывала ему королева.

И вот Бетта решилась на третью попытку; и, когда произнесла: «Задница — что барабан; бить — шагать веселей», прямо перед нею упал целый тюк ярких шелков, и златотканой парчи, и лент, расшитых золотыми раковинками, так что и у самой королевы не нашлось бы в достатке такой дорогой и красивой галантереи. Придворные девушки высмотрели все эти чудесные вещи и доложили королеве, которая твердо решила заполучить их так же, как и все прежнее. И, услышав от Бетты в ответ все ту же просьбу, она сказала себе: «Да что я потеряю, если еще раз сделаю удовольствие этой мужичке, чтобы забрать у нее и эти прекрасные вещи?» С этим она взяла у Бетты ее роскошные ткани и — когда Ночь пришла под покровом темноты, чтобы погасить долг по контракту со Сном и Отдыхом, — опять дала снотворное Сияющему Самоцвету.

Но он, держа его во рту и не глотая, отошел, будто хотел облегчиться, в отдаленный кабинетах и все выплюнул. Когда же он лег с Беттой, то притворился мгновенно уснувшим; и услышал, как Бетта завела свою жалобную песню, причитая, как замешивала его, с сахаром и миндалем, своими руками, как из золота делала ему волосы, а из жемчугов и драгоценных камней — глаза и губы, как по ее молитвам он ожил и, наконец, как был у нее похищен, и она, ожидая от него ребенка, бросилась искать его по свету с такими трудами и скорбями, от каких избави Господи всякую крещеную душу. И как после всего этого она, ценою великих сокровищ, проспала с ним две ночи, но не могла услышать от него ни единого слова, так что теперь — последняя ночь ее надежды и последний предел ее жизни.

Слушая эти слова, Сияющий Самоцвет вспоминал, будто сон, все происшедшее с ним и, наконец, открыв глаза, заключил Бетту в жаркие объятия и утешил ее, как только умел. И — пока Ночь с черной маской на лице ходила смотреть на бал созвездий — он, украдкой поднявшись по лестнице, зашел в спальню королевы, которая спала так, будто провалилась под землю, и вынес все вещи, которые она выманила у Бетты, прихватив и сколько-то мелочи из казны в возмещение за перенесенные Беттой страдания. Со всем этим он вернулся к любимой жене, и, поспешно покинув дворец, они шли, не останавливаясь, покуда не пересекли границу королевства. И тогда расположились на отдых в одной порядочной гостинице, где Бетта родила прекрасного мальчика.