Сказка среди бела дня

      — Девочки, — сказала Чёрная душа проникновенно. — Наш старикан выжил из ума. Но без него нам будет худо: придёт весна, и солнце нас — хлюп, хлюп! — Она игриво ткнула в бок Бумажную душу, которая чопорно отодвинулась. — И потом — наш старикан слишком жалостливый. С таким пропадёшь. Поэтому предлагаю: как только старикан остановит время, запрём его в эту развалину и будем сами править миром от его имени!

      Митя слушал, боясь пропустить слово; и нечаянно уронил варежку. Варежка мазнула по носу Чёрную душу, бабы отскочили. А Митя спрятался ни жив ни мёртв.

      Бабы посмотрели друг на друга, потом наверх.

      — Там кто-то сидит, — прошептала Бумажная душа.

      Они помолчали.

      — Кому там сидеть, — сказала Чёрная душа. — Наверно, свалилась из вороньего гнезда.

      Продажная душа кивнула:

      — Все вороны — воровки. Как-то раз они стащили у меня губную помаду.

      И бабы успокоились.

      — Значит, мир? — спросила Чёрная душа.

      — Мир, — ответили бабы и подали ей руки.

      — Сейчас бы музыку! — сказала сентиментально Чёрная душа. — Так всё хорошо!

      — Есть музыка, — сказала Продажная душа. Она вынула золотые часы, завела и положила на стол. Часы заиграли старинную кадриль. Слегка подтанцовывая, Чёрная душа подошла к низкому оконному проёму и выглянула на улицу.

      Ярко горели уличные фонари, прохожие спешили под мягкими хлопьями снега. Поднимался лёгкий дымок над снеготопкой внизу. А через площадь к башне шёл Старый год.

      — Девочки! — закричала Чёрная душа. — Поглядите на старикана!

      Бумажная и Продажная души подошли; она обняла их за плечи, и все трое они нагнулись над улицей.

      — Какая замечательная вещь — дружба! — взволнованно сказала Чёрная душа и вдруг резким движением столкнула обеих баб на улицу. Митя с ужасом отшатнулся в глубь механизма.

      Старый год как раз подходил к тротуару, когда ему на голову свалились два сугроба снега, развалившись на куски, обдав его с ног до головы снежной пылью.

      — Э-эй! — закричал дворник, грозя метлой кому-то на крыше.

      Старый год проворчал:

      — Сбрасываете снег с крыш — надо предупреждать!

      Тут он увидел в снежной пыли сердца баб — обрывок старинного заявления с сургучной печатью и копейку, подобрал их, мрачно сунул в карман и ускорил шаг.

      А дворник широкой деревянной лопатой стал сгребать упавший снег и швырять в снеготопку.

      Услышав шаги старичка, Чёрная душа схватила со стола золотые часы с музыкой, спрятала в карман и приняла самый невинный вид, какой только можно при картофельных глазах и морковном носе. Старый год вылез из люка. Безмолвно он протянул на ладони обрывок старинного заявления, монетку и посмотрел бабе в глаза.

      — Измена, — сказала Чёрная душа, не опуская глаз. — Они хотели тебя убить.

      Митя никогда в жизни не слышал ещё такой лжи. Он скатился с большого колеса на маленькое. Раздался треск, и часы остановились. Остановились громадные башенные часы! Наступила мёртвая тишина.

      Позабыв обо всём, Старый год бросил сердца своих баб.

      — Кажется, остановилось время, — прошептал он.

      — Неужели? — ахнула Чёрная душа.

      — Остановилось! — сказал Старый год и со слезами на глазах обнялся с Чёрной душой.

      Маятник качался всё медленнее, потому что Митин валенок застрял между колёсами. Но Старый год этого не знал.

      — Молодец мастер, — сказал он, когда маятник совсем замер. — Он достойный наследник Антонио Сегеди. Я назначу его главным хранителем Мёртвых маятников!

      Чёрная душа была практичнее Старого года, она напомнила:

      — Пока всё-таки надо забрать у мастера часики. А то мало ли…

      Старичок кивнул и вместе с Чёрной душой исчез в люке. Митя рванулся за ними. Не тут-то было! Зубчатое колесо крепко вцепилось в валенок. Митя вынул из валенка ногу и изо всех сил начал тащить свой валенок из-под зубцов. Вырвав несколько кусков войлока, башенные часы, наконец, отпустили валенок и пошли. Тогда Митя по качающемуся маятнику скатился в башню и нырнул в люк.

20

      Выбежав на улицу, Митя сразу увидел старичка и Чёрную душу. Они бежали к часовой мастерской, возле которой стоял мастер, вешая на дверь замок.

      Мастер тоже заметил подбегающего старичка, а за ним какую-то странную фигуру, и пустился бежать.

      — Стой! Стой! — закричал старичок и кинулся следом.

      Митя помчался за ними. Пробегая мимо мастерской, он заметил объявление: «Мастерская закрыта до 2 января».

      — Стой! — заорала Чёрная душа.

      Митя нёсся позади, поправляя на ходу порванный валенок. Вдруг гулко ударили башенные часы. Старый год и Чёрная душа посмотрели изумлённо наверх. И кинулись за мастером ещё быстрее.

      Но Петушков знал, куда бежал. Он юркнул в детский универмаг и скрылся в праздничной толпе. Покупатели с удивлением оглядывались, когда какой-то старичок и толстая ряженая дама, толкаясь, влетели в универмаг, а за ними — маленький мальчик.

      Митю опять оглушили звуки патефонов, вокруг вопили свистульки «уйди-уйди», звенели бубенчики. Магазин сверкал и гремел. Подскакивая, мальчик следил за Старым годом. Он видел, как старичок и баба заглядывали во все углы. Баба наткнулась на ёлку, и на неё посыпался «серебряный дождь».