Сказка жизни

Особняком здесь стоит казус, имевший место в одной из сказок, точное название которой не приводится по вполне понятным соображениям. Один из ведущих благородных героев третий час пробирался опушкой Темного леса, надеясь в решающий момент сражения под прикрытием выйти с тыла к Змею Горынычу и тем самым внести перелом и нанести летающей проторептилии окончательную конфузию. Неожиданно герой был схвачен за грудки какой-то чудовищной силой и приподнят в воздух на расстояние порядка двух саженей. Как тут же выяснилось, это был преданный читатель и поклонник, давно уже, сидя на суку тысячелетнего Зеленого дуба, поджидавший своего кумира и сумевший наконец-то пообщаться с ним лично. Вследствие чего поклонник воздел героя на вытянутых руках, энергично потряс, прижал к себе, троекратно расцеловал и напоследок проорал в самое ухо вплоть до разрыва барабанной перепонки: «Дима, об одном прошу: порви сегодня их всех!!!» Негативных последствий это не до конца продуманное излияние искренних чувств имело как минимум три. Во-первых, это несколько сбило Диме (который к тому же на самом деле был Петя) с таким трудом взрощенный и тщательно лелеемый «настрой» на борьбу, во-вторых – показало атакуемому Змею Горынычу недостаточную, невзирая на всю экипировку, инертно-гравитационную массу соискателя, ну и в-главных – собственно, лишило всю операцию столь потребного фактора внезапности. С другой стороны, тщательно обмыслив все произошедшее и взвесив аргументы pro и contra, «Дима»-Петя пришел к тому выводу, что лучше уж победить нечисть в открытом бою, нежели повторно оказаться в крепких читательских руках с незавершенным отчетом о проделанной работе. Так что в итоге – все закончилось хорошо, что еще раз доказало и практическую пользу выездных сессий, а не только лишь одну эмоциональную.

Читатели аналитического склада ума не ограничиваются одним только общехудожественным впечатлением, произведенным на них сказкой, но стремятся поверить алгеброй ее гармонию, в численном, так сказать, выражении. По совершении подвига они тщательно разбирают траекторию каждого задействованного персонажа, раскладывая сотворенное им по полочкам и составляющим проекций на самые разнообразные оси. Демонстрируя недюжинную фантазию и смелость, они выставляют свои собственные оценки, зачастую весьма отличные от официально объявленных, сначала по общеупотребительной десятибалльной шкале, а затем и по пятидесятибалльной шкале-professional. Наиболее продвинутым из них для более четкого анализа приходится переходить на сложнейшее стобалльное исчисление, хотя и оно подчас оказывается недостаточно прецизионным инструментом, и тогда отважный читатель вынужден сопровождать свои выводы уже словесными пояснениями: «Немного не дотянул до семидесяти трех с половиной», «Восемьдесят шесть, но с очевидным минусом» и «Всю сказку уверенно балансировал в районе сорока девяти и двух, но на финише смазал выступление откровенной почти двухочковой дисперсией». Все эти подсчеты при внешней их невыразительности и утомительности содержат на самом деле большую пищу для размышлений, и выстроенная на их основе модель неминуемо дает затем свои осязаемые плоды.

В чем-то схожи с аналитиками любители сказочной статистики. Не претендуя на какие-то глобальные выводы и прогнозы, они тем не менее знают о сказках решительно все. Кто реально брал Соловья-Разбойника, а кто пусть и числился документально в «первой линии», но в действительности просто стоял на подхвате, а то и вовсе в этот момент занимался вопросами тылового обеспечения. Кто из героев, когда, при каких обстоятельствах и с каким выражением мужественного лица посмотрел на какую даму сердца, и что из этого в итоге получилось, или наоборот, толком ничего не вышло, а новорожденного царевича попросту закатали в бочку и отправили в круиз по сине-морю – все это выдается в течение нескольких секунд, с самыми пикантными подробностями и гнусными деталями. И надо четко понимать, что мелочей в сказочном мире нет, и любое, даже самое мимолетное и проходное на первый взгляд приключение в прошлом может оказать на будущее очень веское воздействие.