Сказка жизни

Да, читатели – они такие разные, и каждый из них находит в сказках что-то свое, глубоко личное. А объединяет их главное: беззаветная преданность своим сказкам и готовность ради них в прямом смысле слова снять с себя последнее. Хотя, опять же – имел место поучительный случай. Другая сказка, название которой также по легко объяснимым причинам останется за скобками, испытывая серьезные финансовые трудности, решила напрямую обратиться к своим читателям за помощью в строительстве собственного сказочного замка со всем необходимым для проведения сюжетной линии дизайном. В самом деле: ну сколько можно было мыкаться по съемным территориям, тратя на аренду до половины бюджета, экономя буквально на скрепках и в итоге все равно не получая желаемого. А тут – сразу и Замок, и Подъемный мост, и Молочная река с кисельными берегами, и все новое, с иголочки, а главное – свое. Сказано – сделано, и призывный клич был брошен в массы.

Минул целый сезон подписки – и что же выяснилось? А выяснилось, что читатели, которые неистово колотили себя в грудь с предварительно разодранной на ней тельняшкой и грозились самое жизни свои отдать ради сказки – а собранной суммы в итоге не хватило не то что на Замок, тут и речи нет… не хватило бы и на загородку для гусей подле крепостной стены, каковых гусей должна была пасти временно пребывающая инкогнито согласно завязке истории принцесса! Но и здесь при желании можно отыскать разумное объяснение. В конце концов, жизнь отдать за сказку не жалко, вон ее сколько, этой жизни. А денег у настоящих, преданных читателей всегда мало. А чаще всего – и нету совсем.

Если продолжить широкими мазками рисовать портрет обобщенного (но отнюдь не усредненного!) читателя, то следующим движением следует обозначить тот факт, что читатели обычно находятся на обратной вершине перевернутой пирамиды психосоматических состояний. Поясним эту непростую мысль.

В основании данной инвертированный фигуры находятся действующие лица сказки. По большому счету, они довольны всем и всегда, жизнь их, вне всякого сомнения, удалась, и даже после самых ослепительных провалов и чудовищных разгромов они сохраняют бодрость духа и улыбку на мужественном (в случае дам сердца – прекрасном) лице. Отвечая же на вопросы корреспондентов о глубинных причинах постигшей их на том или ином фронте неудачи, персонажи без запинки назовут как минимум десяток обстоятельств непреодолимой силы, как абстрактных, так и вполне конкретных, начиная, скажем, от неудовлетворительных погодных и астрологических условий и недолжным образом подготовленных подступов к объекту штурма и заканчивая тем же оголтелым читателем, который в приступе обуревающих его страстей в самый неподходящий момент кинулся с поцелуями наперерез и заставил несущуюся на всем скаку дикую конягу оступиться. Вслед за чем благородный герой, изящно откланявшись и передав всем кто его знает le baiser aérien, уверенно продолжит свое поступательное движение к банкомату, благо недостатка в этих чудо-машинах давно не наблюдается даже в самых отдаленных краях.

Руководству сказки тоже в целом жаловаться грех. Валовая норма волшебной прибыли, собственные оборотные активы чудес, процент капитализации подвигов, имиджевая составляющая и прочие важнейшие сказочные показатели, невзирая на отдельные осечки и флуктуации, демонстрируют уверенный рост, акционеры проявляют высший уровень лояльности, и директора направлений бодро рапортуют с мест и регионов. Немного беспокоит, конечно, тот факт, что парочка ведущих персонажей уже второй раз за квартал требует увеличения оклада жалованья, недвусмысленно размахивая при этом козырным предложением от сказок-конкурентов, да доносящийся из серой читательской массы невнятный ропот на ту тему, что, дескать, все это прекрасно, но неплохо бы уже присовокупить ко всем достижениям еще и какой-нибудь титулок либо званьице – ну так это, как говорится, неизбежные трудности перевода, и как нет худа без добра, так и наоборот.

Старый сказочник, находящийся в самом сердце процесса и оттого наблюдающий его без особых прикрас и в режиме реального времени – обычно ощущает себя серединка на половинку. То есть не то чтоб настал уже момент кричать «все пропало» и, зафиксировав прибыль, «выходить в наличность» – но и радужные перспективы скорее всего являются миражом и оптической иллюзией.

Ну и наконец, если сказочник-автор текста хоть иногда, но все-таки бывает удовлетворен написанным, даже здраво отдавая себе отчет в том, что самые лучшие, катарсионные моменты наверняка будут или просмотрены по диагонали, или не поняты, или истолкованы превратно, а скорее всего и вовсе не войдут в финальную редакцию – то внимательный, вдумчивый читатель (а таковых, к счастью, большинство) как правило, недоволен ничем, никем и никогда.