Сказка жизни

Всякий уважающий себя вышеупомянутый читатель просто обязан определить для себя кумира и антикумира из числа героев. Первому он будет прощать абсолютно все, умильно глядя на него сквозь розовые очки, второму же не давать ни малейшего спуска и шанса, прочитывая каждое его действие буквально по слогам и сопровождая малейшую синтаксическую неточность язвительными комментариями. Если читатель займет ту нравственную позицию, что задорный деревянный мальчишка должен в итоге превратиться в настоящего человека – заставить его изменить свое мнение будет уже невозможно, даже если у мальчишки с головы начнут выпадать опилки и появятся свои дети, а то и внуки. И напротив, чем больше будет предъявлено веских доказательств того, что презираемый персонаж в целом не так уж и безнадежен – тем более трубно будут звучать призывы «Долой!» и «Убирайся!», а все якобы «свидетельства» признаваться подделкой, фальшивкой и неприкрытой провокацией, место которой на гвозде в отхожем месте.

Сказать по правде, если предложить вдумчивому читателю на выбор, кому бы он предпочел доказать свою правоту не только гуманитарными, но и натурными физико-техническими средствами, читателю сопредельной сказки или читателю своей, но опрометчиво заявившему, что на самом-то деле позиция деревянному мальчику не на самом острие сюжета, а где-то глубоко в аренде на второстепенной линии, а то и вовсе на папиросной бумаге любительской многотиражки – настоящий читатель без колебаний выберет вариант номер два. И будет прав.

Все перечисленные явления достигают своего исторического пика и максимума в период сказочного межсезонья, то есть когда одна сказка уже кончилась, а следующая еще не началась. Даже если сказке по итогам прошлого года удалось добиться чего-либо существенного – радость от этого у настоящего читателя будет коротка и тревожна как сон алкоголика, что уж говорить о ситуации, когда практически десять месяцев прошли вхолостую. Межсезонье в этом плане воздействует на мозг подобно пыльце Аленького цветочка: практически не создавая новых проблем в голове, оно, тем не менее, резко обостряет все существующие.

С самого первого дня в сердце читателя воцаряются беспокойство и жестокий информационный голод. Персонажи еще не успели толком отпраздновать свои скромные достижения, еще только собирают вещи перед отправкой в теплые края с целью приведения себя в порядок и набора сил – а читатель уже приступает к активным действиям. Утро его начинается с интенсивного забега по всевозможным ресурсам и источникам актуальных данных. Примерно так записные «синяки» рыщут по злачным местам родного микрорайона в поисках спасительной пятерки, и ровно так же трясет и колотит истинного любителя сказок, пока он не получит ответа на самые мучительные, терзающие вопросы современности: ну, чего там, не купили ли кого, а кого наоборот, продали, с кем уже продлили контракт, а кто пока в подвешенном состоянии, и что, самое главное, из всего этого следует.

Необходимые сведения вытягиваются по крупицам буквально из всего. Кто, кого и в какой компании видел, в каком душевном и физическом состоянии, с кем уехал или унесли под руки, кто о чем обмолвился, на что намекнул и какое при этом имел выражение глаз. Мелочей в этом деле нет. Благородный герой замечен в обществе двух негодяев – да, пусть не при исполнении, но это намек на переход или просто наброски новой схемы? Дама сердца сменила обтягивающее на свободный крой – все-таки беременная или просто слегка поправилась? Да нет, вчера только была в мини – неужто уже решилась на прерывание, или померещилось? Хохотала вроде после трех своих стабильных «двойных» – но вроде не как всегда, словно натянуто как-то… опять не ладится у них? А негодяй этот подле нее опять вился… я тебе точно говорю, он нарочно водкой только рот прополоскал, вроде запахом прет за версту, а глаза трезвые, хищные и так и зыркают… не знаю, что значит, от него всего можно ожидать, любой каверзы… ну ладно, ладно, не сам видел, но один парень, которого я знаю вот как тебя… ну, не он сам, но друг его там стоял… я тебе говорю – информация верная, сто процентов, вот увидишь сам. И всплывают вдруг самые невероятные имена и кандидатуры, о которых слыхом не слыхивали даже двухсотлетние старики-моховики из Черного леса, которые, строго говоря, знают всех наперечет вплоть до самой махонькой нечисти, до последнего лешего или водяного. Но не успеют еще всплывшего признать истинным спасителем сказки, тем единственным и неповторимым, самими Высшими Таинственными силами ниспосланным кто сможет остановить затянувшийся кризис – как на смену ему уже тащат новую кандидатуру, а он вновь погружается в пучину небытия. И так далее.