Сказки

Нильс подождал с минутку, потом тихонько выбрался из своего убежища и медленно побрел по двору.

Около птичника стояло старое корыто, из которого мать всегда кормила кур и гусей. Гусята обступили корыто со всех сторон и жадно подбирали оставшиеся на дне зернышки.

- Это зерно ячменное, - объяснял Мартин своим детям. - Такое зерно домашние гуси клюют каждый день.

- Очень вкусное зерно, - сказал Юкси. - Давайте останемся и будем домашними гусями!

Тут к ним подошел Нильс.

- Что ж, Мартин, мне пора идти, - грустно сказал он. - А ты, если хочешь, оставайся.

- Нет, - сказал Мартин, - я тебя не брошу. С тобой я бы остался, а так - это не дело… Ну, полетели! - скомандовал он гусятам.

- Не хочу никуда лететь, - запищал Юкси. - Хочу здесь жить! Надоело мне всё летать да летать.

- Раз отец велит тебе лететь, значит, надо лететь, - строго сказал Нильс.

- Да, тебе легко рассуждать, - опять запищал Юкси. - Сидишь себе на папиной шее и пальцем не шевельнешь. Попробовал бы сам полетать! Ах, если бы я сделался таким же маленьким, как ты! Меня бы тогда тоже все на спине носили. Вот было бы хорошо!

- Глупый! сказал Нильс. - Неужели же ты, Юкси, и вправду хочешь быть маленьким?

- А что же тут такого? ответил Юкси. - О маленьких все заботятся, маленьких ничего не заставляют делать… - Гусенок упрямо топнул лапой и запищал изо всех сил: - Хочу быть маленьким! Хочу быть маленьким! Хочу быть таким, как Нильс!

- Вот наказание с этим Юкси! - сказал Мартин. - Недаром говорят - в семье не без урода. Проучить бы его, оставить бы навсегда маленьким!…

- Ну и что ж, я бы не заплакал, - хорохорился Юкси. «Ах вот ты какой! - подумал Нильс. - Тогда тебя и жалеть нечего!» И Нильс медленно и громко заговорил:

- Стань передо мной,

Как мышь перед горой,

Как снежинка перед тучей,

Как ступенька перед кручей,

Как звезда перед луной.

Бурум-шурум,

Шалты-балты.

Кто ты? Кто я?

Был - я, стал - ты.

И что же! Едва Нильс проговорил последнее слово, Юкси будто сжался в Комочек. Он стал не больше воробья! Таким он был, когда только-только вылупился из яйца!

Юкси с удивлением озирался кругом. Он не понимал, что это с ним случилось.

А Мартин с Мартой загоготали, захлопали крыльями, забегали по двору.

«Наверное, они испугались за Юкси, - подумал Нильс. - А почему они сами тоже стали как будто меньше?»

- Мартин! Слушай, Мартин! - позвал Нильс своего друга. Но Мартин шарахнулся в сторону, а за ним - Марта и все гусята.

В это время хлопнула дверь, и из дому с фонарем в руках выбежала мать.

- Кто это там гусей выпустил? Эй, мальчик, ты что тут делаешь? - закричала она и подбежала к Нильсу.

Вдруг фонарь выпал у неё из рук.

- Нильс, сыночек мой! - воскликнула она. - Отец, отец, иди скорее! Наш Нильс вернулся.

2

На следующий день Нильс проснулся ещё до рассвета. Он сел на кровати и огляделся. Где он? Вместо высокого неба - над ним низкий потолок. Вместо кустов - гладкие стены. Да ведь он дома! У себя дома!

Нильс чуть не закричал от радости.

И вдруг он вспомнил: «А как же Акка Кебнекайсе! Неужели она улетит со своей стаей, и я никогда её больше не увижу?» Нильс вскочил и выбежал во двор.

«Верно, и Мартин хочет попрощаться со стаей Акки Кебнекайсе», - подумал он и приоткрыл дверь птичника.

Мартин спал рядом с Мартой, окруженный гусятами.

- Мартин! Мартин! - позвал Нильс. - Проснись!

Мартин открыл глаза, вытянул шею и зашипел.

- Мартин! Да что ты? Ведь это я, Нильс!

Мартин недоверчиво покосился на него, но шипеть перестал.

- Мартин! Пойдем попрощаемся с Аккой! - сказал Нильс.

- Га-га-га! - ответил Мартин.

Но что он хотел сказать, Нильс не понял.

- Ну, не хочешь - не надо!

Нильс махнул рукой и один пошел к пруду.

Он ещё не привык к тому, что у него такие большие руки и ноги. Поэтому он старательно обошел первый же камень, который попался ему на дороге.

- Да что это я! - спохватился Нильс и даже рассмеялся.

Он нарочно вернулся назад, перешагнул через камень, да ещё поддал его носком башмака.

На краю деревни Нильс увидел, как из дому с ведрами в руках вышла какая-то женщина. Нильс прижался к забору. И опять рассмеялся. Ну чего ему прятаться? Ведь он теперь мальчик как мальчик.

И он смело пошел дальше.

Утро выдалось тихое, ясное. То и дело в небе раздавались веселые птичьи голоса. И каждый раз Нильс задирал голову - не его ли это стая летит?

Наконец он подошел к пруду.

В кустах испуганно зашевелились дикие гуси.

- Не бойтесь, это я, Нильс! - крикнул мальчик.

Услышав чужой голос, гуси совсем переполошились и с шумом поднялись в воздух.

- Акка! Акка! Подожди! Не улетай! - кричал Нильс.

Гуси взметнулись ещё выше, а потом построились ровным треугольником и закружились над головой Нильса.

«Значит, узнали меня! - обрадовался Нильс и замахал им рукой. - Прощаются со мной!»

А одна гусыня отделилась от стаи и полетела прямо к Нильсу. Это была Акка Кебнекайсе. Она села на землю у самых его ног и стала что-то ласково говорить:

- Га-га-га! Га-га-га! Га-га-га!