Сказки

- Хотя вы и не в состоянии пошевельнуться или вымолвить словечко, милый господин Дроссельмейер, - сказала она Щелкунчику, - всё же я уверена, что вы меня слышите и знаете, как хорошо я к вам отношусь.

Рассчитывайте на мою помощь, когда она вам понадобится. Во всяком случае, я попрошу дядю, чтобы он помог вам, если в том будет нужда, своим искусством!

Щелкунчик стоял спокойно и не трогался с места, но Мари почудилось, будто по стеклянному шкафу пронесся легкий вздох, отчего чуть слышно, но удивительно мелодично зазвенели стекла, и тоненький, звонкий, как колокольчик, голосок пропел:

- Мария, друг, хранитель мой! Не надо мук - я буду твой.

У Мари от страха по спине забегали мурашки, но, как ни странно, ей было почему-то очень приятно.

Наступили сумерки. В комнату вошли родители с крестным Дроссельмейером. Немного погодя Луиза подала чай, и вся семья, весело болтая, уселась за стол. Мари потихонечку принесла свое креслице и села у ног крестного. Улучив минутку, когда все замолчали, Мари посмотрела большими голубыми глазами прямо в лицо старшему советнику суда и сказала:

- Теперь, дорогой крестный, я знаю, что Щелкунчик - твой племянник, молодой Дроссельмейер из Нюрнберга. Он стал принцем, или, вернее, королем: всё так и случилось, как предсказал твой спутник, звездочет. Но ты ведь знаешь, что он объявил войну сыну госпожи Мышильды, уродливому Мышиному Королю. Почему ты ему не поможешь?

И Мари снова рассказала весь ход битвы, при которой присутствовала, и часто её прерывал громкий смех матери и Луизы. Только Фриц и Дроссельмейер сохраняли серьезность.

- Откуда только девочка набралась такого вздору? - спросил советник медицины.

- Ну, - ответила мать, - у неё просто богатая фантазия. В сущности, это бред, порожденный сильной горячкой.

- Всё это неправда, - сказал Фриц. - Мои гусары - не такие трусы, не то я бы им показал!

Но крестный, странно улыбаясь, посадил крошку Мари на колени и заговорил ласковее, чем обычно:

- Ах, милая Мари, тебе дано больше, чем мне и всем нам. Ты, как и Пирлипат, - прирожденная принцесса: ты правишь прекрасным, светлым царством. Но много придется тебе вытерпеть, если ты возьмешь под свою защиту бедного уродца Щелкунчика! Ведь Мышиный Король стережет его на всех путях и дорогах. Знай: не я, а ты, ты одна можешь спасти его. Будь стойкой и преданной.

Никто - ни Мари, ни остальные - не поняли, что подразумевал Дроссельмейер; а советнику медицины слова крестного показались такими странными, что он пощупал у него пульс и сказал:

- У вас, дорогой друг, сильный прилив крови к голове: я вам пропишу лекарство.

Только супруга советника медицины задумчиво покачала головой и заметила:

- Я догадываюсь, что имеет в виду господин Дроссельмейер, но выразить это словами не могу.

ПОБЕДА

Прошло немного времени, и как-то лунной ночью Мари разбудило странное постукивание, которое, казалось, шло из угла, словно там перебрасывали и катали камешки, а по временам слышался противный визг и писк.

- Ай, мыши, мыши, опять тут мыши! - в испуге закричала Мари и хотела уже разбудить мать, но слова застряли у неё в горле.

Она не могла даже шевельнуться, потому что увидела, как из дыры в стене с трудом вылез Мышиный Король и, сверкая глазами и коронами, принялся шмыгать по всей комнате; вдруг он одним прыжком вскочил на столик, стоявший у самой кроватки Мари.

- Хи-хи-хи! Отдай мне всё драже, весь марципан, глупышка, не то я загрызу твоего Щелкунчика, загрызу Щелкунчика! - пищал Мышиный Король и при этом противно скрипел и скрежетал зубами, а потом быстро скрылся в дырку в стене.

Мари так напугало появление страшного Мышиного Короля, что наутро она совсем осунулась и от волнения не могла вымолвить ни слова. Сто раз собиралась она рассказать матери, Луизе или хотя бы Фрицу о том, что с ней приключилось, но думала: «Разве мне кто-нибудь поверит? Меня просто поднимут на смех».

Однако ей было совершенно ясно, что ради спасения Щелкунчика она должна будет отдать драже и марципан. Поэтому вечером она положила все свои конфеты на нижний выступ шкафа.

Наутро мать сказала.

- Не знаю, откуда взялись мыши у нас в гостиной. Взгляни-ка, Мари, они у тебя, бедняжки, все конфеты поели.

Так оно и было. Марципан с начинкой не понравился прожорливому Мышиному Королю, но он так обглодал его острыми зубками, что остатки пришлось выбросить. Мари нисколько не жалела о сластях: в глубине души она радовалась, так как думала, что спасла Щелкунчика. Но что она почувствовала, когда на следующую ночь у неё над самым ухом раздался писк и визг! Ах, Мышиный Король был тут как тут, и ещё отвратительнее, чем в прошлую ночь, сверкали у него глаза, и ещё противнее пропищал он сквозь зубы:

- Отдай мне твоих сахарных куколок, глупышка, не то я загрызу Щелкунчика!

И с этими словами страшный Мышиный Король исчез.