Читаем Сказки полностью

И в подвалах пророс свежий мох,

В возвращенье хозяев поверив.


И настала б тогда благодать -

Дряхлый замок подумает сонно,

И вздремнёт, чтоб во сне увидать

Йорков, Габсбургов или Бурбонов.

Цветок

Ты прохожий, ты странник, ты путник,

Позабывший про брошенный дом.

Не тревожно тебе и не трудно

В переходе извечном твоём.


Ты дорогу листаешь, как книгу,

В ней закладками стали столбы.

На котомку и посох вериги

Ты сменял у торговки-судьбы.


И ложится усталость на плечи,

Твой почётный, заслуженный груз.

Может быть, на обочине легче,

Но к тебе я отчаянно рвусь.


Ты возьми меня, странный прохожий,

Я диковинный яркий цветок,

Мне пора прочитать строки тоже

Те, что выучил ты на зубок.


Лепестков несмирённое пламя

Не для ваз, как и не для петлиц.

Ты меня на тоску и на память

Сохрани среди пыльных страниц.


Чтоб однажды, откинувши вёрсты,

Обретая в прошедшем привал,

Вдруг понять, как красиво и просто,

Не жалея, меня ты сорвал.

А где-то там

А где-то там, меня где нет,

Деревья спят в снегу,

И весь огромный белый свет

Баюкает тайгу.


И там, далёко-далеко,

Свет батюшка Витим

Корит меня угрюм-рекой,

Что не осталась с ним.


И там, за тридевять земель,

Где стуж картинный зал,

Лиловых брызг на акварель

Багульник набросал.


На ощупь лиственниц кору

Я помню и сейчас,

И я дословно повторю

Последний их наказ…


А где-то там, меня где нет,

Такая тишина,

Что тяжесть всех прошедших лет

В ней не нашла бы дна.


Всё там, далёко-далеко,

Под крылышком тайги,

Я б не услышала веков

Громоздкие шаги.


Туда, за тридевять земель,

Дорогу б я нашла –

Да аккуратная метель

Все тропки замела.

Обедневшая лавка

Обедневшая лавка моих впечатлений

Вдруг восполнится целым набором причуд…

Ты приходишь внезапно, мой ветреный гений,

Принося мне свободу и каторжный труд.


Ты смеёшься над правдой и плачешь над ложью,

Небывалый диктуешь закон бытия,

Перепутал день с ночью, забыл слово божье -

Но теперь не понять мне, где ты и где я.


Я отныне раба в рудниках вдохновенья,

Проклиная тебя, я давлюсь немотой.

Уходи же скорее, жестокий мой гений,

Забирай и мученья, и сон золотой.


Я хочу жить, как все – загаси это пламя! -

Я нижайше молю отменить приговор…

По прошествии лет антиквар старый – память -

Мне швырнёт драгоценный поблекший набор.


И взорвавшись, рассыпется в искры мгновенье,

Что безумье взведёт на непрочный настил…

Ты исчезнешь внезапно, мой призрачный гений -

И никто не поверит, что ты приходил.

Матушка ночь

(песня)

Ты при рожденье меня принимала

И постелила теней одеяла,

Шорохом нежным баюкала еле

И покрестила в лунной купели.

Припев:

Матушка Ночь, вышей звёздами гладь –

Крёстная дочь твоя хочет гулять.


Я непокорной – в тебя – подрастала,

Ты мне грехи все заранее прощала,

И укрывала спасительной тенью,

И сквозь преграды вела к наслажденью.

Припев:

Матушка Ночь, темноту призови –

Крёстная дочь твоя хочет любви.


Ты причащала заветною тайной

И открывалась дорогой бескрайней,

Тень опускала ковром-самолётом

И уносила к волшебным высотам.

Припев:

Матушка Ночь, брось спасения нить –

Крёстная дочь твоя хочет творить.


Но я устану от вечной тревоги,

Знаю – к тебе приведут все дороги.

Саваном-тенью меня ты укроешь,

И пропою для тебя для одной лишь.

Припев:

Матушка Ночь, ты склонись надо мной –

Крёстная дочь твоя хочет домой.

Матушка Ночь, помолись надо мной –

Крёстная дочь выбирает покой.

Город созвучий

В этом царстве-государстве,

Где погодица без бурь…

Ал. Дольский.

Стих какой-то невезучий

Не идёт никак с ума…

В этом городе созвучий

Все дома как терема.


В этом царстве-государстве

Первый снег всегда лежит,

И о праздничном убранстве

С ёлкой шепчется самшит.


Там придирчивые белки

На свет смотрят изумруд,

И на привокзальной стрелке

В Лукоморье есть маршрут.


Не в продмаг, не на работу

Каждый там с утра спешит -

Кто за рифмой, кто за нотой,

Кто за чудом путь вершит.


Гимн любви звучит над градом

Унисоном светлых тем…

Мне попасть туда бы надо,

Да пока не знаю, с кем.


А не сыщется попутчик -

Я уйду туда сама.

В этом городе созвучий

Сказки, песни и зима.

Февраль

Что за странный шум со всех сторон? -

Или это просто перезвон

От свободы спятившей капели?

Или мы с тобою не сумели

Позабыть давно забытый сон? -

Вот и оглушает душу он.


Всё же, как неправеден февраль -

С плеч земли спускает дерзко шаль,

Опоить пытаясь недотрогу.

В слякоти так спутались дороги,

Что вместилась вся меж нами даль

В улицы размытую эмаль.


Ну, дались нам, право, эти сны -

Разве мы с тобою не вольны

Не жалеть о снеге прошлогоднем?

Но зачем-то встретились сегодня -

Может, не случайно нам даны

Пять минут украдкой от весны.

На краю небес

Посреди земли,

В стороне родной,

Где дремучий лес

Подступил стеной,

В золотой дали,

Где покой царит,

На краю небес

Есть монаший скит.


Ульев там ряды

Да таёжный дух,

И бесплотный спор

Не тревожит слух.

Там живой воды

Принесёт река,

Просветлён там взор

И печаль легка.


Там сквозь тьму веков,

Сквозь огонь лампад

Со святых икон

Неотступный взгляд.

И мне слышен зов

Пролетевших стай

В самый чистый сон,

В самый светлый рай.


Я иду туда

Через сотни вёрст,

Находя свой путь

По сиянью звёзд,

По разлому льда,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия