Сказки Дальнего леса

– Что-то я устал сегодня. Скорее бы вечер, да спать, – не успел он договорить до конца эту фразу, как солнце перескочило на запад. Сумерки стали сгущаться, и потянуло прохладой.

– Ну уж нет. Пусть будет полдень.

Ме́ня и сам не ожидал такого, но горячее солнце зависло над головой ровно в зените. Неужели это он так просто поменял время? Было немного страшно, но еще более – любопытно. Нужно было проверить, не вернулась ли к нему прежняя сила, переданная Серебрянкой.

– Коготок должен был встретиться тут со мной, – как можно громче и разборчивее произнес Ме́ня. Но ничего не произошло. Тогда он произнес вслух еще одну мысль:

– И тут есть лесенка до самой земли вниз. С ровными ступеньками.

Он осмотрелся – опять ничего. Очевидно, это место давало власть только над временем суток. Ну что же, это тоже неплохо. Неизвестно, когда это сможет пригодиться, но теперь он знал, откуда Лизка могла менять вечер с утром. Меня еще и еще раз обнюхивал каждый пятачок маленькой поляны на вершине скалы, но никаких признаков спуска, лесенки или входа в какой-нибудь лаз не находил. Но как-то же отсюда можно было спуститься вниз! Не прыгать же на камни. Он даже рассердился на себя – какая-то лиса хитрее него, раз она смогла разгадать эту загадку. И тут его посетила простая идея.

– Хочу оказаться у родника времени утром. Едва Ме́ня начал произносить последнее слово, как почувствовал, что неведомая сила приподнимает его над поляной. От испуга он заикнулся и, растягивая последнюю букву, старался ухватиться за что-нибудь.

Он так и появился перед родником по имени Лето – с маленькими пучками травы в обеих лапах и мычащим все ту же букву «м-м-м-м-м». Светило ласковое утреннее солнышко и было удивительно тихо. Помычав еще немного, медвежонок успокоился.

– Если ты за молоком пришел, то ошибаешься. Ни молока, ни воды у меня нет.

Ме́ня так обрадовался знакомому голосу родника, что готов был броситься к нему обниматься, но потом вспомнил, что можно угодить в никуда, да так там и остаться.

– Нет, это я хотел тебе сказать с добрым утром, – выкрутился медвежонок.

– То-то я смотрю, утро опять. Ты был на Солнечной поляне?

– Откуда ты знаешь?

– Нетрудно догадаться.

– А почему поляну так назвали?

– Вот чего я не могу понять, так это почему тебя Серебрянка избранным сделала. Иногда ты бываешь настолько туповат, что даже обидно становиться за судьбы многих, от тебя зависящих.

– Это почему?

– Кто тебя надоумил в пирата обращаться, почему ты травинку потерял, когда ты ходить правильно научишься? Зачем на скалу полез?

– Так ведь, это…

– Играть бы тебе с бельчатами, а не с Магистром сражаться. Ох, застрянешь ты где-нибудь. Беда, да и только.

– А Магистр – это кто?

– Сам все понять должен. Что-то я разболтался сегодня, как бы плотность не нарушить.

– Плотность чего?

– Времени, конечно.

– А разве оно, это…

Вода стирает камень,
Так, что течет песок.
Все поглощает пламень,
Всему наступит срок.

прозвучали загадочные слова из родника. Они были какие-то очень взрослые.

– Ничего не понимаю, – растерялся медвежонок.

– Это и печально, – вздохнул родник.

Ме́ня понял, что разговор окончен, а еще он почувствовал себя маленьким, беззащитным и глупым медвежонком, который начал играть в чужие игры, не зная правил. Захотелось все бросить и позвать на помощь маму. Ему стало так жаль себя, что огромные горькие слезы побежали по его мордочке и капнули в родник.

– Этого еще только не хватало, – заворчало Лето.

– Чего? – только и смог выдавить сквозь рыдания Ме́ня.

– Вот этих вот слез твоих. Ты забыл, что во мне не вода течет, а время.

– Ну и что?

– А то, что все живут во времени, а не в твоих соленых слезах. Разбирайся теперь, кому они достанутся.

– Никому, они – мои.

– Как же. Ох, повезет кому-нибудь. Живет себе кто-то нормально и вдруг – бац! Вместо следующей секунды он оказывается весь в слезах. Твоих, причем. А может, он – министр или король какой. Скандал!

Ме́ня представил себе на мгновенье, как серьезный король на государственном совете говорит что-то очень важное и умное, и вдруг вместо золотых одежд оказался весь в горьких медвежьих слезах. Это было так забавно, что он повалился на спину и стал дрыгать лапами, задыхаясь от беззвучного смеха.

– Ничего смешного, между прочим. Неизвестно, в чем ты можешь оказаться.

– Это в чем? – насторожился медвежонок.

– Не знаю, много вас тут разных ходит – недовольно проворчал родник.