Сказки для долгой ночи

Её потянули за руки, прижали к груди – и слово, которое она так давно мечтала произнести, сорвалось, наконец, с губ.

Мама взглянула на неё кристально-голубыми глазами, поцеловала в лоб и стала гладить по волосам, напевая песню из детских снов. Мамины подруги вторили ей хрустальными голосами, а потом снова смеялись.

– Мне так страшно, – призналась Тая.

– Ну конечно. Конечно, страшно, милая. Но ты справишься.

– Чудовища… Как быть с ними?

– Вот так просто и быть, – звонко ответила одна из подводных дев. – Сёстры, братья рядом – и чудища рядом. Всему есть место.

– И вы их не боитесь?

– Смейся, Тая!

– В глаза Чудищу? – робко предположила девочка.

– Зачем же? У него столько глаз, с ума сойдёшь, пока во все заглянешь. Ты смейся, глядя в своём направлении. И танцуй, непременно танцуй. Всегда! Пусть всё станет танцем.

И Тая танцевала среди серебряных юбок. Кажется, из её волос тоже получались причудливые узоры.

Когда она устала, то опустилась и прилегла на один из лепестков, а мама присела рядом. Она стала рассказывать истории, и Тая то засыпала под них, то вновь просыпалась.

– Ты часть моего мира, а я часть твоего. Так будет всегда, – сказала мама, и тогда Тая уснула крепко-крепко.

Она даже не почувствовала, как её вынесли из воды и бережно положили на берег. Но открыв глаза, увидела перепуганное папино лицо, потом услышала, как он отчаянно зовёт её по имени. Он много говорил: «Зачем? Как я мог? А если бы? Прости…»

Тая только улыбнулась и сказала тихо:

– Я часть её мира. Она часть моего.

Тогда папа кивнул и крепко прижал её к груди, ещё не зная, что изменилось. Зато Тая знала: отныне всё стало танцем.

Ирина Власова

Василисин лес

Они жили в краю, затерянном в зелёных сумерках северного леса, что огибал деревушку на косогоре. Домов было много, но все они жались друг к другу, и лишь одна разбитая дорога вела к другим поселениям.

Василиса жила здесь с бабушкой и дедушкой. Росла, как нежный цветок, в любви и ласке их грубоватых морщинистых рук. Русые косы с завитками, как у барашка, глубокие глаза, как озёра холодные, – она была красива, но рассеяна. Подобно ветру порой пролетали мимо неё наказы бабушки. И пусть Василиса любила слушать сказки, припылённые временем, когда садилась перебирать малину или подставляла волосы под деревянный гребень, все мысли её витали в воздухе, в мечтах. Потрескивание голоса успокаивало, она могла уснуть прямо там, где застала история, пока смех дедушки не будил её. Совсем не поучали и не пугали слова бабушки до одного дня, который должен был стать самым лучшим.

Василиса больше всего мечтала пойти с дедушкой в пугающий бескрайностью лес, ощутить касания утренней росы и холодных ветвей на коже, увидеть тайны темнеющих троп. Бабушка не пускала пока, чувствовала: быть беде.

– Но я хочу в лес! Хочу собрать целую корзину грибов! А вдруг и орехи найду? Это было бы так здорово! Ярослав меняет жёлуди только на шкуры, дедушка уже не может долго охотиться.

Тяжело вздыхала бабушка каждый раз и молчала, но однажды ответила, сдавшись:

– Будь по-твоему. Не удержу тебя боле. Ступай с дедушкой завтра в лес.

Радость захлестнула Василису, она похвасталась всем подружкам, всем наобещала, что найдёт что-нибудь эдакое. А бабушка, пока спящей внучке волосы расчёсывала, всё переживала: уж больно рассеянной была внучка.

Наутро дедушка посмеивался, наматывая на ноги портянки, Василиса проверяла все корзины на прочность, а бабушка тенью стояла рядом и надеялась, что муж не забыл вечерний наказ.

– Василиса, есть одно очень важное правило. – Дедушка нахмурился, поднялся и взял длинную трость из дуба, которую сам когда-то выточил. – В лес нужно ходить только с оберегом. Я лично в это не сильно верю, – он глянул на жену, – но без оберега беда может приключиться.

– Почему? – От любопытства Василиса вся вытянулась.

– Ещё мой дед говаривал, что с лесом что-то неладно… А, не бери в голову. Это было прежде. – Дедушка отмахнулся. – Мы носим обереги скорее по традиции. Давно уже лес не шалил.

– Будь осторожна, – вмешалась бабушка. – Давно или не давно, а боязно мне. На, возьми, – она протянула небольшой брусок. – От дедушкиной трости. Будет твоим оберегом. Не потеряй. А лес раньше…

– Евдокия! – Дедушка сурово топнул ногой. – Не морочь девушку сказками. И сама себя не волнуй. Не было происшествий давно.

Василиса шла за дедушкой, дрожа от напряжения. Сердце несмелое колотилось, как барабан, но верило в лучшее. Верило, что дедушка защитит. И оберег. Она вертела в руках брусок и чувствовала от него тепло. Да, ей точно ничего не грозило.