- Я? Из песенки-потешки про комара и муху. И этим можно сказать горжусь. Я от бабушки твоей совершенно напрасно прячусь. Потому что прихлопнуть меня нельзя. Я опять оживу. Ведь я не простая муха, а сказочная. Я вроде есть, потому что все обо мне знают, и меня вроде нет...Я может быть, только тогда и смогу исчезнуть навеки, когда дети мою потешку забудут. Но дети мою потешку знают и даже письма мне пишут: “Сказочный мир. Лес потешек. Мухе из потешки про комара и муху.” - гордо объяснила самодовольное насекомое.
- А-а-а, - протянула с пониманием Настя. - Читали мы про тебя в детском саду. Я даже стихи эти запомнила: ”Как задумал комарик женится, так взял себе муху невесту...” Значит, это про тебя говорится? - Настя не верила своим ушам.
- Ну да, про меня, меня он выбрал, - хвастливо заявила муха. - Потому что у меня лапки длиннее, чем у других мух. Крылья переливаются. Талия тонкая и ростом я буду повыше. А мою косу ты уже видела. С каким трудом я её вырастила, выпестовала! Ведь у обычным мух косы не растут...Только я её, родимую, всё время под косынку прячу, потому что она летать мне мешает. В лапах путается.
Но Насте уже порядком надоело мухино хвастовство и она решила немножечко её подразнить.
- Ах, да... - насмешливо начала Настя, - я вспомнила. Oам в потешке про тебя ещё говорится: “Как взял себе мушку невесту он неряху, неряху, неряху... Она только по сеничкам летает, бедного комарика забижает...” И это тоже про тебя? - Настя лукаво улыбнулась. - Или про другую муху? - Лучше бы она этого не говорила!
Муха прямо-таки взвилась от возмущения.
- О! Насекомые! Коварство вам имя! - вскричала она. - Вот паразиты! Вот завистники! Какие сплетни про меня распускают! Нет, чтобы рассказать про муху труженицу. Про то, как я комару каждый день кашу варю. Так нет, стоило один раз квартиру не убрать и с комаром подраться, сразу начали такое про меня плести! Это всё ворон! Это он сплетни по лесу собирает. Да ещё мальчишку своего, Федьку -вороненка, подучивает, чтобы он по лесу летал и разные дразнилки про героев потешек сочинял.
- Ты сказала “Федька”? - переспросила удивленная Настя. А сама подумала: не тот ли это Федька Злюкин, который пропал в прошлом году? Уж не та ли банда, что его похитила, и меня в куклу превратила? - И только она решила расспросить обо всем муху поподробнее, как увидела, что та, смертельно обиженная, с достоинством удаляется. Ударилась о стену и словно растворилась в ней. Нет, напрасно Настя не сдержалась и решилась подразнить её. Рассердишь крошечную муху, а получишь большие неприятности, к такому выводу пришла Настя. Теперь оставалось только одно: ждать; может быть, бабушка поможет хоть чем-нибудь. Она ведь так близко...
Вымыв класс, бабушка зачем-то опять подошла к парте, под которой скрывалась Настя, и очень удивилась увидев на полу игрушку.
- Кто бы мог её сделать? - задумалась бабушка. - Возможно, сама Настя. Ведь летом я учила её делать такие, - и бабушкино лицо скривилось в горькой улыбке. - Возьму-ка я её на память о внучке. - И она положила куклу в карман своего синего рабочего халата.
Вот так получилось , что придя вечером в школу, милиционер Незнайкин не нашел на полу класса ни куклы, ни котенка, ни Настиного портфеля.
Глава пятая "В гостях у бабушки"
Убравшись в школе, бабушка Насти вернулась к себе домой.
Жила она в маленькой квартирке на первом этаже, которая казалась ещё меньше из-за того, что каждая вещь в этой квартире была покрыта вышитыми бабушкиными руками покрывалами из тонкой и толстой тканей. Бабушка была мастерица шить, вязать и вышивать. Однако и сейчас, в свои шестьдесят лет, она продолжала мечтать о карьере сказочницы, детской писательницы.
Для неё никогда не было важно: сколько денег она зарабатывает. Поэтому она трудилась то дворничихой, то сторожихой, то уборщицей. Лишь бы оставалось время сочинять сказки, говорила она. И с гордостью добавляла:” Я из поколения дворников и сторожей... Это о таких романтиках, как я, поется в известной песне.”
Вот эта гордость и раздражала больше всего Настину маму. Дело в том, что у бабушки Фёклы Ивановны было педагогическое образование. “И трудилась бы, как я, в школе , - говорила Екатерина Сергеевна. - В школах не хватает учителей. Мне перед коллегами стыдно, что Свекла Варёновна на старости лет впала в детство. Всё сказочки сочиняет, а сочинить-то ничего не может!” И тут Екатерина Сергеевна обычно насмешливо фыркала.
Увы! То, что она говорила, было горькой правдой. Даже Фекла Ивановна сознавала это. Каждый раз когда бабушку осеняло и она бралась за перо, неожиданно выяснялось, что сказка, которую она задумала, уже кем-то из великих написана.