Сказки и легенды писателей Америки

Далей с трудом сглотнул и молча, скривив шею, уставился на свои гигантские растения. В наступившей тягостной тишине неуместным до неприличия казался веселый щебет птиц, а в легком шелесте громадных листьев неожиданно появилось что-то зловещее.

— Желтуха, говорите? — произнес наконец Далей охрипшим сразу голосом. — Полыннолистая, говорите?

Он умолк, не сводя глаз с огромных растений, а потом вдруг закричал, да так, что все вздрогнули:

— Точно! — кричал он. — Как я, дурак, раньше не разглядел?! Это она самая и есть, будь я неладен!..

Но потом Далей немного успокоился, даже слегка улыбнулся и сказал:

— А все-таки пусть это и сорняки, но зато самые большие в мире. Скажете, нет?! Ну так как же, мэр, — добавил Далей после некоторого молчания, — дадите вы мне пожарную лестницу?

— Послушай, Далей, — сказал мэр. — Все это хорошо, но дело в том, что от этих растений бывает… — Он содрогнулся, — бывает сенная лихорадка!

Далей оглядел обеспокоенные лица сограждан, потом тряхнул головой и весело ответил:

— Чепуха! Не беспокойтесь за меня. Я здоров как бык.

Меня не берет никакая лихорадка!

Но мэр официальным тоном произнес такие слова:

— В интересах здоровья и процветания всех жителей вверенного мне города, от их имени и по их поручению я предлагаю вам как сознательному гражданину немедленно вырубить все ваши сорняки!

— Вырубить?! — закричал Далей. — Уничтожить эти удивительные, эти прекрасные сорнячки?! Сровнять их с землей?! Никогда! Слышите? Никогда и ни за что!

И тут Далей повернулся на каблуках и скрылся в оранжерее, что есть силы хлопнув дверью.

— Поговорили! — кисло ухмыльнулся шериф.

А мэр города молча и с нескрываемым ужасом глядел на ветви амброзии полыннолистой с тысячами гигантских бутонов, невинно раскачивавшихся на ветру.

— Смотрите! — сказал дядюшка Одиссей. — Бьюсь об заклад, не пройдет и нескольких часов, как все эти штуки раскроются, и их пыльца… брр!.. Страшно подумать!

— Да, — произнес мэр, — нельзя терять ни минуты. Дорог каждый миг. Мы сегодня же соберем чрезвычайное заседание юродского управления и решим, какие меры принять. Начало в пять часов. Приглашаются все желающие. А до тех пор я буду находиться за своим служебным столом — и добро пожаловать ко мне с любыми мнениями и предложениями по данному вопросу… Никогда еще нашему городу не грозила такая серьезная опасность, — добавил он уже менее официальным тоном.

— Гомер, — сказал Фредди, когда они шли назад в город. — А бабушка-то была права: ящик номер сто тринадцать, опыт номер тринадцать, растений тоже тринадцать… Кругом чертова дюжина.

— Чепуха, — ответил Гомер. — Это все одни суеверия. Мы-то ведь не суеверны, правда? Пойдем лучше за дядюшкой Одиссем, поглядим, что будет дальше.

А дальше было вот что. Дядюшка Одиссей, шериф, зубной врач и наборщик из типографии вместе с подоспевшими мальчишками еле-еле уговорили парикмахера Биггза не укладывать свой чемодан, не запирать парикмахерскую, не класть ключ от двери в щель между стеной и вывеской — словом, не покидать их всех в тяжелую минуту и не уезжать из города.

Послушавшись голоса своих сограждан, парикмахер поставил на место чемодан и пригласил всех войти и сесть.

Начавшаяся беседа вертелась, конечно, вокруг одного.

— Если от обыкновенной желтухи, или как ее там… амброзии, бывает обыкновенная сенная лихорадка, — резонно заметил наборщик, — то представляете, какая лихорадка начнется от этой великанской?!

— Мы просто вычихнем весь наш город из штата Огайо, — предположил шериф.

— Теплица Далей Дунера находится на западе от города, — сказал зубной врач. — А, как вы знаете, чаще всего у нас дует западный ветер.

— Одиссей, — простонал парикмахер, — ты человек думающий. Скажи, что нам делать.

Дядюшка Одиссей немедленно оправдал данное ему определение: он глубоко задумался. В задумчивости он несколько раз прошелся по комнате, потом остановился и заговорил:

— Мы, конечно, можем, — сказал он, — установить по всему породу машины для очистки воздуха, но это обойдется в копеечку, и никто не даст нам таких денег. Да и времени в обрез… Еще, пожалуй, можно вызвать авиацию и устроить искусственный дождь, чтоб он прибил всю пыльцу…

— Ну, а еще что? — мрачно спросил парикмахер.

Наступившее молчание нарушил наборщик.

— Может, Далей все-таки передумает? — сказал он.

— Кто-нибудь другой, только не Далей, — ответил шериф. — Что, я его не знаю? Тем более в данном случае закон на его стороне. У нас никто не имеет права покушаться на частную собственность — будь то кошек или эта самая амброзия. Так что выход один — отправиться по домам и запастись как можно большим количеством сумажных балфеток и плосовых натков… то есть я хотел сказать — пламажных сатков… то есть… тьфу… босовых налфеток… то есть… ну, в общем, ясно…

Всем было все ясно, и никто не знал, как быть.

На вокзале возле кассы уже стояла длинная очередь за билетами, а в витринах многих магазинов и на дверях учреждений запестрели такие объявления:

УЕХАЛ ИЗ ГОРОДА

ОТКРОЕТСЯ ПОЗЖЕ

_{НА РЕМОНТЕ}

_{ДО ПЕРВЫХ МОРОЗОВ}