Сказки и мифы народов Филиппин

Увидев из селения, что все люди Кадалаяпана переправились, Далонаган спросила Канага:

— Чем мы встретим у ворот селения твоих отца и мать?

— Опаленной свиньей — таков обычай в Кадалаяпане.

— Опали несколько свиней, — сказала ему тогда Далонаган.

Канаг опалил свиней и понес к воротам, а его жена Дапилисан принесла кувшин баси величиной с кулак и начала всех поить. Она наполняла до краев большую золотую чашу, и каждый выпивал ее всю, но кувшинчик все равно оставался на треть полным.

Когда гости кончили пить, их повели в селение. Апониболи-наен очень захотелось пожевать бетель с хозяевами, и она дала кусочки арекового ореха Канагу, Дапилисан и некоторым другим. Все стали жевать, и Канаг сказал:

— Назовите свои имена первыми.

— Мое имя Апонитолау из Кадалаяпана, — назвался человек, который, казалось, потерял разум.

— Мое имя Апониболинаен, — сказала его жена. Канаг сказал:

— Мое имя Канаг Кабагбагован, которого унес ураган.

— Мое имя Дапилисан, дочь Бангана и Далонаган, жена вашего сына Канага, которому вы не хотите помочь заплатить за меня выкуп. Плохо, что вам не нравится нага брак, — сказала Дапилисан.

— Если Канаг захотел на тебе жениться, наша дочь Дапилисан, ты нам нравишься, — сказала Апониболинаен. — А теперь, абалаян[66] Далонаган, мы хотим заплатить за невесту, сколько полагается по обычаю.

— Наш обычай — девять раз наполнить балауа разными горшками и кувшинами, — ответила Далонаган.

Тогда Апониболинаен сказала:

— Ала, духи, отправляйтесь за горшками, кувшинами и чашами, которыми Канаг заплатит выкуп за свою жену Дапилисан.

Как только она это сказала, духи бросились выполнять повеление Апониболинаен и наполнили балауа девять раз, и Апониболинаен сказала:

— Наверно, мы уже заплатили весь выкуп. Но Далонаган сказала:

— Нет, это еще не все.

— Если это еще не все, скажи, сколько мы должны вам, и мы заплатим, — сказала Апониболинаен.

Тогда Далонаган позвала своего большого ручного паука и велела ему:

— Мой ручной паук, опояшь Каласкиган нитью паутины, Апониболинаен нанижет на нее золотые бусы.

Паук пополз вокруг селения и опоясал его нитью паутины, и Далонаган сказала Апониболинаен:

— Нанижи на нее золотые бусы.

Тогда Апониболинаен послала духов за золотыми бусами. Духи принесли много бус и стали нанизывать их на нить, опоясавшую селение. Когда они нанизали на нить все бусы, Далонаган ухватилась за нее и повисла, чтобы проверить, не оборвется ли она. Дапилисап сказала:

— Ала, нить паутины, будь прочной и не порвись — если ты порвешься, мне будет стыдно.

И нить паутины не порвалась.

— Ала, абалаян, должны мы вам еще что-нибудь? — спросила Апониболинаен.

— Нет, больше вы ничего не должны, — ответила Далонаган.

Когда саянг кончился, гости стали собираться в обратный путь. Апониболинаен сказала Канагу:

— Мы возьмем тебя в Кадалаяпан. Канаг ответил:

— Нет, я останусь жить здесь.

Когда люди Кадалаяпана увидели, что им не уговорить Ка-нага, Апониболинаен сказала Апонитолау:

— Я останусь с ним.

Однако Апонитолау не дал ей остаться и увел в Кадалаяпан, домой.

40. Ильвисан и Дондоньян

— Я иду на реку, — сказала Апониболинаен.

Она вымыла волосы, а когда вымыла волосы — вошла в воду, но она не знала, что вода смывает и уносит капли месячной крови с ее тела.

— Я иду на реку, — сказала алан, которую звали Инил-лаген.

Придя к реке, она собрала своим боевым топором кровь Апониболинаен, принесенную течением, и унесла ее к себе в Дагапан. Там она положила кровь на большое блюдо, которое наследовали одно от другого девять поколений, и накрыла ее.

— Я иду на реку, — сказала Апонигавани из Натпангана.

Придя на реку, она сожгла пучок рисовой соломы — наследство девяти поколений — и высыпала золу в кувшин. Воду из кувшина она налила в скорлупу кокосового ореха и вымыла ею волосы. Когда она вымыла волосы, она вошла в реку и стала мыть браслеты из сверкающих бус, но она не знала, что вода смывает и уносит капли месячной крови с ее тела.

— Я иду на реку, — сказала алан Апинганан, которая жила в Багонане.

Она увидела на воде кровь Апонигавани, поймала ее своим боевым топором и отнесла домой. Дома она положила кровь на большое блюдо — наследство девяти поколений — и накрыла его.

— Сейчас я открою мою игрушку, — сказала алан Инил-лаген.

— Не открывай меня, бабушка, у меня нет ни пояса ни на бедренной повязки, — сказал с блюда маленький мальчик.

Она подала ему пояс и набедренную повязку, а потом открыла его:

— Ала, мы назовем его Ильвисаном из Дагапана, — сказали все алан.

— Сейчас я открою мою игрушку, — сказала алан Апинганан.

— Не открывай меня, ведь у меня нет ни пояса ни набедренной повязки, — сказал с блюда маленький мальчик.

Апинганан подала ему пояс и набедренную повязку, а потом открыла его.

— Ала, нет имени лучше, чем Дондоньян из Багонана, — сказали алан.

— Я иду воевать, — сказал Дондоньян.