Сказки из Тени, или Записки Пустоты

Мимо зеркальных витрин магазинов и пролетающих мимо автомобилей, мимо запоздалых прохожих, и ярких световых панно реклам, мимо темных переулков и подворотен, мимо луны, звезд и сумрачного снегопада, я делаю шаги по этому городу, и он проходит сквозь меня, отбрасывая свою тень, моя тень делает с ним тоже самое. Когда наши тени смешиваются, я уже гораздо тверже стою на ногах, в голове проясняется, легкая депрессия переходит в твердую уверенность в завтрашнем дне. Нет разницы, каким он будет, я сделаю его таким, какой он нужен мне…

Подходя в полночь к подъезду своего дома, без новомодных домофонов и кодовых замков, с гостеприимно распахнутыми дверями, для званных и незваных гостей, по знаку благоразумия, в насмешку над личной паранойей, оглядываюсь по сторонам. Пусто…

Однако на площадке второго этажа стоит человек… лицом к окну. Со спины, он старик. Он одет, в грязные, дурно пахнущие обноски, в левой руке характерная сумка с бутылочной тарой.

Налицо, он тоже старик, единственное, что осталось в нем человеческого, это его глаза… какие-то полукосмические мысли плещутся на самом дне его ссутулившихся зрачков…

– Проваливай, – кричу я.

– Да, да, – он поворачивается, чтобы уйти, но внезапно останавливается и спрашивает: – Где твои крылья, которые так нравились мне…, брат…

Зная, что не следует отвечать, я все же отвечаю:

– Не знаю…

– Этой ночью, ты станешь Воином тьмы, произносит старик, спускаясь вниз, грохоча сумкой полной пустых пивных бутылок.

– Какая разница!!! – кричу я его удаляющейся ссутулившейся спине.

– Воин ночи, Воин дня – одинакова фигня, соглашается старик, перед тем, как окончательно захлопывается подъездная дверь за его спиною.

– Сумасшедший, – этот мой шепот относятся одинаково и ко мне и к нему.

Иногда мне кажется, что Я просто падаю в какую-то Бездну…, но тут- же приходит понимание:

«Все это – ореховая шелуха, на самом деле, Я лечу…У-у-у………-У ».

15

Этот мой сон, он вовсе не походил, на полет… Я бежал, не зачем, и не от кого… просто, бездумно мчался по хрусткому снежному насту, обгоняя ветер, завывающий меж старых лощин. Я бежал, огибая на своем пути, сосны и вековечные ели, достающие острыми верхушками до самого серого – такого низкого неба, с ходу перепрыгивая невысокие завалы бурелома и заснеженные, похожие на холмики белого пещерного мха, пни. Весь окружающий меня черно-белый мир был пропитан сотнями незнакомых запахов и вкусов, из которых самым разлюбезным для моего гулко бьющегося сердца, был запах свободы…

– Ууу-Уууу-У,– закричал я, выискивая своим острым, как дамская сталь взглядом, желтый призрак луны, на таком же сером, как моя внешняя оболочка, небе этого самого мира. «– Серый! Серый!!!»

Но и небо не было уже таким у-уж серым, это у-же всевозможные оттенки серого спектра, состоящего из тысяч-тысяч цветов, которые теперь я отчетливо различаю своими новыми глазами, с продольными зауженными линиями зрачков.

Я бежал по раскинувшейся на сотни дней и ночей, тайге. Я видел всевозможные оттенки серого, я чувствовал, как летят птицы, и ходит где-то в самом низу под слоем смерзшейся земли, полевой крот в поисках заготовленных им осенью запасов. Я чувствовал, что скоро взойдет самая полная луна, тот большой ало-желтый круг, в свете которого будут сыпать тысячи-миллионы не похожих одна на другую хрупчайших снежинок в самом замысловатом, и таком простейшем танце, привычном и завораживающем с самого сотворения этого мироздания.

Я мчался, наслаждаясь такой кажущейся бесконечной, свободой, я знал, что за все в этом мире нужно платить, но расплата придет лишь с полной луною, а до ее восхода еще есть время быть совершенно свободным и от добра и от зла… «..так говорил тот старик. Какой? Я уже сам не помню… просто бегу-у-у-у…»

*

Я выл зверем, я был зверем, я естьм зверь, мчащийся в ночи – сгусток серого мрака. Мое упругое гибкое тело слушается каждого посланного серым мозгом инстинктивного импульса. Но, оставаясь зверем, я все же где-то на самой глубине зеленых зрачков ощущаю себя человеком, и это мешает окончательно отдаться всей прелести пребывания в волчьей шкуре. Волк, да я волк.

16

До того момента, как луна войдет в полную силу, оставался совсем крошечный ущербный кусочек, не заполненный колдовским светом неровного круга. Как бы я не старался, мне не удалось найти у этого леса ни начала, ни края… тайга, тайга на сотни дней и ночей…

Я перебирался через большой замерзший ручей, побывал на крутом холме, среди березовых рощ, найдя двухэтажный деревянный, совсем недавно заброшенный дом. Я так и не решился зайти внутрь, просто доверился своему волчьему нюху, после чего захотелось безудержно заскулить, словно презренный деревенский пес, но я только завыл, обращая глаза к луне, моему брату, Богу и покровителю. У-у-УУУ-у-ууу.

Так, пробирался я сквозь засыпанный по самые краешки снегом мир, до Волчьего камня. Кто-то в моей голове сказал, что он называется именно так, а потом, было уже все равно, потому, что послышался совершенно противоположный голос: «Час пришел…». И я не успел спросить который час.