Сказки из Тени, или Записки Пустоты

И наша первая встреча с Эвой в «Железном Феликсе» не обошлась без поцелуев, правда, без шоколада. Но, все равно, это были сладчайшие поцелуи, те, что способны привести вас на самый край оргазма, оставив там, в ожидании всего остального…, и вот именно пока всего остального не произошло, поцелуи – это самое сладкое, что есть меж вами, именно эти поцелуи самые чувственные, самые пылкие, самые, самые… Но, не на долго, стоит вам по настоящему быть вместе, как сорванный цветок поцелуя начинает вянуть, обычно так происходит при длительных отношениях, у постоянных любовников. О чем это я, ты и так все это прекрасно знаешь…

10

Так вот, я все помню… Я помню нашу с Эвелиной первую встречу, наше первое свидание, первые поцелуи и первую ночь, наш, ее и мой совместный оргазм, и первый разговор, после того как это все же меж нами… случилось.

Я помню, что она, как и я, любит сладкое. А еще, ненавидит дурацкий телевизор, все, что он вообще транслирует. Но, обожает новые фильмы в больших хороших кинотеатрах, таких, как «Кристалл», или хотя бы «Триумф». И лучше, пусть это будет – комедия, чем боевик, нам подойдут: «Гринфилд», мульты – про огромного, и всегда неунывающего «Шрека», «Подводная братва», или «Правила секса».

Что я еще знаю о ней, кроме того, что нам пока…, так хорошо вместе… Она юрист, работает в одной из нотариальных контор нашего города. Ее бывший муж адвокат, и она говорит, что довольно успешный. Ему сорок пять ей тридцать, прожили вместе десять лет. Расстались без войны, с миром. Она – разочарована во многом. Но, в этом мире, совершенно твердо стоит на ногах. Упряма – как вол, так же трудолюбива. Считает, что все мужики – козлы (делая легкое исключение для моей, совершенно пока ей не понятной персоны, кроме того очевидного для нее факта, что: «я все же законченный, толи придурок, толи просто романтик… рухнувший с какой-то незнакомой планеты»). Подумав, я соглашаюсь с романтиком, ну совершенно не хочется становиться, тем, что на букву п…, или к…

А пока, пока мы, закрыв окно и задвинув поплотнее шторы, говорим о любви…, лежа в одной постели, утомленные до предела этой самой любовью, или может быть я опять что-то путаю, и любовь, это совсем другое, а то чем мы занимались, называется сексом. Да, секс. Но только когда двое действительно любят друг друга, получается так здорово. И поглаживая ее ладони, я открываю глаза.

– Послушай, Эва, а ты…, ты меня любишь? (со временем, именно этого хочется больше, чем телесной услады…) – спрашиваю я почему-то шепотом, поворачивая свое лицо к ней, так, чтобы на него падал свет ее глаз. А Эва поворачивается ко мне обнаженной спиной и тем, что начинается уже ниже спины. И то и другое необыкновенно хороши. Я хмурюсь, любуясь ее красотой, а Она упирает свой взгляд в стену, одной рукой держась за кровать, другой, лаская волосы на моей голове. Меня успокаивает ее невинная материнская ласка и когда, наконец, я начинаю улыбаться, в ее голосовых связках рождается так ожидаемый мною ответ, в котором, нежность этой ночи, вперемешку с вспышками утоленной, но не успокоенной страсти.

– Милый мальчик, мне так странно среди людей, когда подумаю, что я могла бы быть с тобою, они проходят мимо, как тени, и мое сердце так мало нуждается в ощущении их реальности, потому что, оно полно тобою…

– Здорово… Ты это сама придумала…

– Не знаю… Нет.., по-моему, просто, где-то вычитала, – она смеется и снова падает в мои объятья, попеременно дотрагиваясь своим язычком то до правого то до левого, моего уха.

– Эй, Эва я боюсь щекотки, слушай, а передняя часть у тебя тоже ничего…., вполне ничего…, конечно, она слегка полна, но…

– Что-что, – фыркнув, возмущается Эвелина, и хватает обеими руками подушку.

– Да ты что дорогая, тебе послышалось! – кричу я, прикрываясь от сыплющихся на меня сверху ударов этой самой здоровой и почему-то вовсе не такой мягкой, как должна быть подушкой.

– Послушай, дорогая я сдаюсь, сдаюсь! – напрасно надрываюсь я.

– Капитуляцию не принимаю, – отвечает воинственная Эва, облаченная в наготу, с грозной подушкой зажатой в обеих руках.

– А контрибуция принимается.

– Э-э. Ну не знаю…, а что, что у тебя есть?

– У меня есть ты, но может, сходим в ресторан? – предлагаю я.

– Ну, давай…, – соглашается Эвелина, складывая к моим ногам свое грозное оружие, награждая мои губы своим очередным жарким поцелуем.

Дети, мы большие дети и три года разницы в возрасте здесь не играют ни какого значения, зато мы, любим, играть, играем во взрослую жизнь. Здесь все как в детстве, только игрушки сменились…, а мы совершенно не меняемся, мы просто играем…, играем, играем.

11