Сказки Китая

Не стали змеи дожидаться, пока юноша стрелы пустит, пасти разинули, собрались юношу отравить духом зловонным, ядовитым. Да налетел тут ветер буйный, листья с деревьев сдул, по небу их плясать пустил. Укрыли листья старой березы все небо, солнце спрятали, змеям глаза застили, ничего не видят змеи.

Растревожились туг царь да царица, поскорей уши выставили, услышим, думают, с какой стороны Лю Юн-цзюнь придет, дух ядовитый на него выпустим. А тут откуда ни возьмись вороны налетели — туча целая, как стали каркать, по всей горе только и слышно: кар-кар-кар! Кар-кар-кар!

Пуще прежнего цари змеиные растревожились, думали хвостами взмахнуть, юношу насмерть прихлопнуть. А хвосты их лоза старая тысячелетняя давным-давно крепко-накрепко к земле привязала. Настиг тут Лю Юн-цзюнь удавов. Положил на тетиву две стрелы, разом запели стрелы: coy, соу, царю да царице змеиным прямехонько в головы угодили. Стали змеи от боли по земле кататься, будто жернова каменные, весь лес измололи, с землей сровняли. После о красную осыпь каменную биться начали. Загрохотало все вокруг, понеслась осыпь каменная вниз, удавы так и остались на земле лежать. Стрелы свои юноша ядом намазал, вот и подохли удавы.

Вдруг с самого края осыпи толстый мальчишка с красным мешочком выскочил, мохнатого ослика на поводу тащит. Этого мальчишку Лю Юн-цзюнь во сне видел. Идет мальчишка, а сам то и дело оглядывается, ослику своему кричит:

— Пойдем воды попьем, пойдем воды попьем!

Подбежал к мальчику юноша, красной ниткой связал его и ослика, вмиг превратились они в редкостные сокровища, в два корня целебных: женьшень — человечий корень, да шоушень — звериный корень. Побежал юноша дальше, вырвал у царей змеиных все четыре глаза — добыл сокровище редкостное, жемчужины, которые в ночи светятся.

Настали в горах мир да покой, травы, деревья, птицы, звери — все радуются. Камни и те головой кивают, улыбаются. Сдохли царь да царица-удавы, никого больше не проглотят, никого не обманут. Лягушки, вороны, птички банчуйняо, сороки, старая береза да тысячелетняя лоза — все юношу с победой поздравляют, скачут, поют. А юноша их за помощь благодарит.

Сел юноша на коня, домой отправился. Услыхала мать, что сын обоих змеев одолел, к груди его прижала, плачет и говорит:

— Удалось тебе, сынок, сделать то, чего не смогли твой отец и дед.

С той поры к горе Чанбайшань все больше и больше людей тянется, кто охотой промышляет, кто целебный корень ищет. И все прославляют храброго юношу Лю Юн-цзюня, который удавов изничтожил, все наперебой про него рассказывают. А когда через много-много лет люди в те места пришли, где Лю Юн-цзюнь с удавами дрался, осыпи красных камней уже не было. Только камни в горах кровью змеиной окрасились, и назвали люди те места Красным ущельем. Сами удавы в белый камень превратились, двумя длинными хребтами вытянулись, и назвали те хребты Манванлин — хребты Царей-Удавов.

Волопас и Ткачиха

Жили в старину два брата. Старший женатый, меньшой холостой. От зари до зари трудится меньшой в поле. На рассвете встает, похлебает рисового отвара прокисшего, идет в поле, до обеда спины не разгибает, в обед опять отвара поест, до позднего вечера трудится. А старший брат с женой дома сидят, разными яствами лакомятся.

Пашет как-то брат, вдруг старый вол ему и говорит:

— Ню-лан, ты домой обедать пойдешь?

— Я бы пошел, да боюсь, заругают, коли ворочусь рано.

— А ты не бойся, иди!

— Как же я пойду?..

— А так… Видишь на том краю поля большой камень? Допашем до него и плуг сломаем.

Подошли они к большому камню. Вол как разбежится, а Ню-лан ему помогает, плуг подталкивает, потом как дернет его назад — затрещал плуг, в щепы разлетелся. Пошли они домой.

Невестка как раз пельмени стряпала. Увидела она деверя и говорит ласково:

— Садись, братец, ешь скорее, я уже хотела посылать за тобой!

А старший брат спрашивает:

— Ты что так рано воротился?

— Плуг сломался.

Ничего на это не ответил старший брат. А младший уселся и давай пельмени есть.

Пошел Ню-лан на другой день пахать. Стало время к обеду приближаться, вол и говорит ему:

— Ню-лан, в обед все люди пампушки едят.

— Не пойду я нынче домой!

— Да ты не бойся, иди.

— Как же я пойду…

— Видишь на том краю поля большой камень? Допашем до него, соху разобьем, домой пойдем.

Подошли они к большому камню. Вол разбежался, а Ню-лан ему помогает — дернул он соху назад: пэн! Затрещала соха, в щепы разлетелась. Пошли они домой.

Увидела деверя невестка и давай ругаться:

— Ах ты, безмозглый черт, опять в такую рань пришел обедать!

Спрашивает старший брат:

— Ты чего так рано воротился?

— Соха сломалась.

Ухмыльнулся старший брат и говорит:

— Вчера плуг сломал, нынче соху, видать, неохота тебе в поле работать. Завтра тебя отделю!

Тут как раз невестка пампушки принесла, на пару сваренные. Ничего не ответил Ню-лан брату, за еду принялся.

Пошел Ню-лан на третий день пахать. Стало время к обеду приближаться, вол и говорит ему:

— Ню-лан, нынче на обед пирожки, в масле жаренные. Пойдем домой.

— Не могу я! Брат вчера грозился отделить меня!

Отвечает вол: