Сказки летучего мыша

Когда он перевернулся и сел, впечатление оказалось странным. Мир перед глазом повернулся и занял иное положение, — и только. Руки, ноги, седалище никакими осязательными ощущениями не откликнулись… Казалось, он отлежал всё тело разом — словно руку, неосторожно подсунутую во сне под голову.

Алекс скосил глаз — желая убедиться, что детали организма действительно на месте. Всё пребывало в наличии… Но никак не докладывало мозгу о своем существовании.

Может, оно и к лучшему… Левая рука была сломана — и самым гнусным образом. Из разорванного рукава куртки торчали белые обломки кости. Нога — опять-таки левая — сгибалась под весьма подозрительным углом.

Так, а что с ребрами… Алекс увидел, как его правая рука (сознание упорно твердило: не его! чужая! чужая!) — поползла вверх, начала ощупывать грудь через ткань куртки и рубашки. Напрасный труд — ни пальцы, ни тестируемая поверхность кожи ничего не ощущали…

Он с вялым упрямством откинул джинсовую полу, попытался справиться с пуговицами рубашки — справиться неживым протезом, безуспешно прикидывающимся его конечностью… Получилось плохо — соразмерить усилие не удалось, пуговицы отлетели с мясом.

Подозрения вполне подтвердились — ребра оказались сломаны. Обломки бугрили, натягивали кожу. Алекс подумал, что при каждом вдохе… При вдохе???!!!

Следующие несколько мгновений Алекс ни о чем не думал. Пригнув голову к груди, тупо всматривался, пытаясь углядеть хоть какие-то признаки дыхания. Тщетно. Грудная клетка не шевелилась… Никаких признаков, что воздух все-таки поступает в легкие.

Он целенаправленно попробовал глубоко вдохнуть. Получилось — сломанные ребра шевельнулись, один острый обломок проткнул изнутри кожу. Кровь из ранки не потекла.

Совершить обратный процесс — выдох — потребность не возникала. Но Алекс выдохнул — точно так же, усилием воли.

Ребра вновь колыхнулись. Откуда-то — из шеи? до ее обследования пока не дошли руки — раздался неприятный свистящий-шипящий звук. До сих пор Алекс его не слышал.

Он понял, что вдохнул ВПЕРВЫЕ с того момента, как открыл глаз и увидел красноватую, слоистую поверхность каменного обломка… Пытаться нащупать пульс не имело смысла…

Я УМЕР.

Мысль не была окрашена какими-либо эмоциями.

Даже тот факт, что он не наблюдает СВЕРХУ за своим неподвижным телом, но отчего-то застрял ВНУТРИ тела относительно дееспособного, Алекса Шляпникова не удивил.

Мертвые не умеют удивляться.

3

Приспособление за спиной Кравцова вращалось, медленно сбрасывая с бухты витки шнура. Вращалось и поскрипывало — не то было совсем новым и пока не разработалось, не то нуждалось в изначальной смазке — о чем он по своей спелеологической неопытности не позаботился… Звук оказался достаточно противным — но Кравцов ему радовался. Все трое шли молча, а так хоть что-то нарушало мрачную тишину подземелья.

Все-таки люди — нормальные люди — не предназначены для пещерной жизни, думал Кравцов. И ошибаются историки, рассуждающие о «пещерном веке». Не будут люди по доброй воле забиваться в каменные могилы. По беде, спасаясь от врагов, — да. Создавая святилища духов, призванные всем антуражем внушать трепет, — да. Но жить? Бр-р-р…

Ход, поначалу узкий и низкий — даже мальчишкам пришлось согнуться — расширился и стал выше.

Все пока совпадало с текстом, повествующем о последнем походе штабс-ротмистра Дибича. Но это не радовало. Потому что скоро начнется запутанный лабиринт, исследовать который за три часа никак не получится…

Может, оно и к лучшему. К той ипостаси Твари, что повстречалась Дибичу, в компании с Даней и Пещерником лучше не соваться. Да и в одиночку не очень-то хочется… Но придется. Хотя проблема: как пройти лабиринт? — остается…

Идущий вторым Васёк вскрикнул, оборвав невеселые размышления писателя. Кравцов обернулся прыжком, вскинул ствол…

Уф-ф-ф… Вроде все в порядке. Мальчик наклонился, рассматривал что-то под ногами в свете фонаря, сказал удивленно:

— Смотрите-ка, ворона! Дохлая… Странно, они же под землю никогда не залетают…

— Здешние залетают… — мрачно возразил Даня. — Тут, брат, такие вороны водятся, что ой-ой-ой…

— Водились, — поправил Кравцов. Луч его фонаря скользнул вперед по каменному полу и высветил второй птичий трупик. Чуть дальше еще один…

— То-то я и думал, — сказал Даня, — их тут до дури было, потом все исчезли… А сколько мы зарыли? Ну сотни две, не больше… А они вон куда подыхать забрались.

Кравцов подумал, что скорее наоборот — птицы не успели выбраться из подземелий. По крайней мере, лежали клювами к выходу. Он поднял одну ворону — холодная, окоченевшая… Однако — никакого запаха, свидетельствующего о гниении и разложении.

Мертвые вороны продолжали попадаться — всё чаще и чаще. Вскоре пришлось тщательно выбирать, куда наступать, — чтобы не раздавить невзначай птичью тушку.

— Пойдем туда, — сказал Кравцов у первой развилки. И кивнул на проход, в который протянулась вымощенная из трупиков дорожка. — Посмотрим, что тут за птицеферма…