Сказки лунных дней. Первая книга

Как такое могло произойти? Даже неупокоенные драугары и кадаверы навеки погибали от жара пламени! Столь мощная регенерация была недоступна никому из магов!

– Джи-ин, – тихо рассмеялся старик. – Вот и свиделись мы снова…

Губы колдуна тронула улыбка, в глазах отразился хищный блеск звёзд. Плавным движением рук он отпустил своих рабов. Скрип механизмов затих. Засов замер. Звякнули висящие на поясе старика медные лампы.

В тот же миг его пальцы взметнулись в сторону Дженна. На этот раз колдун не использовал убийственную магию, но попытался сковать подвижность противника. Маг отразил атаку, привычным движением пальцев выставив щит. От второго удара он увернулся и контратаковал, призвав свою первородную силу.

Пусть старик и уцелел ранее, но от драконьего пламени ему было не уйти. Оно несло смертельную опасность даже для своих обладателей. Дженн послал в противника всю свою силу, чтобы одним ударом раз и навсегда поставить точку в этой истории.

Вспышка магии разлилась по площади ослепительным светом. Затем уменьшилась, уплотнилась, окрасившись в алый. Она свилась полыхающей змеёй и, с громким шипением рассекая воздух, устремилась к своей жертве. Огненная лента превратила в песок камни мостовой, окрасила ближайшие строения и лица волшебников оттенками заходящего солнца.

За миг до кажущейся победы, наслаждаясь красотой собственной магии, Дженн вновь услышал жалобный звон медных ламп. Словно некие голоса прошептали ему на ухо: «Нельзя. Так его не одолеть… Так только хуже… Дуралей…»

В прошлый раз в разгар битвы маг обернул силу своего врага против него самого и только благодаря этому спасся. Огненная змея, сотворённая драконьим жаром, вдруг извернулась и сменила траекторию. Будто магнит – железо, её манила одна из шести медных ламп на поясе колдуна…

«Он назвал меня «джинн», – мелькнула мысль в голове Дженна.

Сила мага – даже во время атаки – сохраняет связь с ним, как упавший волос с головы волшебника остаётся неразрывно связан с владельцем тонкими нитями.

«Никогда не разбрасывайся волосами», – предупреждал когда-то Сайрон…

Свет «змеи» рождал самые густые тени, которые только бывают в природе. Но, попытавшись скрыться в них, Дженн потерпел неудачу. Выход в тени был запечатан! Колдун не только пытался распахнуть ворота Алриаса для вражеских войск. Он будто знал, что его соперник вернётся, и подготовил ловушку.

«Ты проиграл», – с грустью звякнули лампы.

Одна из них жадно впитала жар и ярость драконьего пламени. А вместе с ним и самого дракона.

Миг. Ночной город вновь объяла тьма и тишина. Колдун, пошатываясь, словно пьяный, застыл посреди площади. Он был жив и невредим. Его соперник пропал, как не было.

Каад, сын Хааба, глубоко вздохнул и с благодарностью посмотрел на мигающие звёздами небеса. Как он и прочёл ранее по ночному своду – книге самого Азрэка, – удача благоволила ему. Он приобрёл ещё одного узника невероятной силы.

И этой силой колдун рассчитывал воспользоваться, как делал ещё с пятью пленёнными джиннами. Вновь обуздав своих ручных гулей, он вернулся к механизмам засовов. На этот раз те подчинились ему куда охотнее.

Милостью Всевышнего Создателя Ночи и Луны Каад был награждён великой мудростью, смекалкой и находчивостью. Ещё в детстве он, сын простого торговца масляными лампами, подметил, сколь изящна их форма, проста и прекрасна задумка использовать масло или жир для поддержания огня.

Тогда же в голову мальчика пришла мысль, не дававшая после ни спать, ни есть. А что если заключить в лампу не масло, но духа или волшебное создание? Можно ли будет таким образом использовать его силу для поддержания пламени?

С тех пор Каад искал ответ на свой вопрос, где только возможно. Он путешествовал по Южному континенту: посетил древний Калос, таинственный Лииар и грозный Добур, но не только. После он переплыл три моря и обошёл все доступные человеческим стопам заморские страны: дикие земли Када, дивные королевства Семи Вод и раздираемые войнами царства Семи Ветров.

Он общался с людьми и нелюдями. Изучал тексты, записанные в книгах и свитках, на камнях и раковинах. Он учился читать траекторию движения змей, рыб и полёта птиц. Сочинять мелодии, подобные песням воды, ветра, огня, роста растений и скал. Он познавал секреты ткачества и вязки нитей у сгорбленных старух и мохнатых пауков. Он открывал для себя тайны света, мрака и теней, что находятся между ними, образуя тайные тропы.

Наконец, уже будучи мужчиной преклонных лет, Каад, сын Хааба, решил, что знает достаточно о мироустройстве и плетении сфер. Тогда он создал свою первую сеть-сферу, желая заманить в неё обитателей царства духов, которых в его краях называли ифритами, силами, маридами… джиннами.

Став великим колдуном, Каад вернулся домой и приступил к экспериментам. Его детские наблюдения подтвердились. Сферообразное чрево лампы вполне подходило, чтобы соткать в нём обиталище могучему духу. А тонкий вытянутый носик позволял черпать его силы понемногу и с осторожностью. Вот что записал Каад, сын Хааба, в своих дневниках: