Сказки неназываемых земель

Нам очень понравилось, как ты поставила этого дракона на колени.

Но его надо было убить.

Надо было наказать его.

Обязательно надо было его усыпить, как и его родичей.

Это кое о чем напомнило Ри, и она, присев поудобнее прямо на землю, спросила:

– Скажи, отец, ты следил за мной?

Всегда.

– И даже на той стороне?

Конечно.

– Это ты дал мне совет про руку Флама?

Я.

Ри подумала и сказала: спасибо.

– Знаете, – медленно произнесла она потом. – То, что я чувствую в себе здесь… Ведь наверняка вы такие же. С той же силой и могуществом. И если вы не ушли, значит, сами так хотели. А я не думаю, что хочу слышать вас все время. Так что постарайтесь помолчать, пока я не спрошу сама.

Шорох, шелест, смех за спиной.

Кем ты себя вообразила? Никому никогда такое не позволено.

– Не вы придумали правила, верно? – вежливо ответила Ри. – Я попрошу землю, чтобы она вас приняла. Так что если хотите быть вместе…

Голоса замолчали. Сколько она ни вслушивалась, более уже не могла ничего различить. Правда, каким-то образом, она знала, что голоса не ушли, только примолкли на время.

Сказка о безумном короле

В неназываемых землях, что находятся далеко-далеко, дальше, чем может пролететь птица и представить человек, испокон веку правят короли, в чьих жилах течет особенная кровь. Неназываемые земли слушают только тех, кто принадлежит к королевскому роду.

Неназываемые земли любят избранных, и, говорят, если истинного короля долго нет, то земли скудеют, перестают плодоносить, бури и разные бедствия становятся постоянными гостями в тех краях.

Но еще хуже бывает, когда король болеет – или сходит с ума. Земли не прощают тех, кто приносит вред своему избраннику, и безумного короля нельзя заменить, нельзя убить.

Энио по прозвищу Рослый воистину был баловнем судьбы. Неназываемые земли любили его, ни одного неурожая или бедствия не произошло со времени его признания. Врагов он подавлял, а друзей награждал, и жил в любви и согласии со своей королевой.

Пока могущество не вскружило ему голову и не отравило кровь. Много что случилось в стенах Аннургарны, когда король сошел с ума. Вырубили древние яблони, посаженные еще при королях-близнецах – Энио показалось, что деревья плетут против него заговор. В Путаный лес ежегодно отправлялось все войско короля – ему слышалось, будто сквозь истончившееся пространство идут войной сумеречные демоны. Заставил строить лестницу до неба, чтобы достать несколько звезд на новую корону. Старая казалась ему некрасивой.

За любое слово или взгляд можно было лишиться свободы, а то и головы. И когда даже старший сын короля попал в башни Молчаливых и умер там, королевский совет решил устроить переворот.

В одну ночь, когда король был особенно не в себе, чародеи попытались окружить его и пленить. Но король был куда могущественнее, он вырвался и сбежал. Тьма совсем застлала ему разум, и он убил своих детей и ранил супругу.

Королеве удалось спасти самого младшего ребенка и передать его одному из мятежников. Ребенка спрятали, а королева умерла в ту ночь от ран.

Мятежники тем временем окружили короля, но сдаваться живым он не собирался и погиб в бою.

Так печально закончилась эта сказка, но ты не грусти, дальше будут другие.

Из сказок няни Селены

(краткий пересказ)

Глава восьмая, в которой королеве устраивают проверку, а призраки смеются

У этого неба был глубокий лиловый оттенок. Если долго смотреть, то можно было различить извилистые воздушные течения, широкими мутными лентами неспешно плывущие в далекой высоте за облаками. Одни были шире и светлее, другие тоньше и прозрачнее, струились и струились, расчерчивая глубокое небо петлистой многомерной паутиной.

– Красиво, – сказала Эдда, устраиваясь рядом. – Мы вчера на закате смотрели, тоже было здорово. Захотелось рисовать сразу. Я пробовала фотографировать на телефон, но не вышло. Мурху сказал, тут электроника сбоит безбожно. Ну, так она вовсе не работает. Я телефон включаю, а он б-ж-ж-ж – и вырубается. На третий раз включился-таки, я запускаю фотокамеру, а там все в серую крапинку и черт знает что сквозь нее видно. Будто рожи какие пялятся.

Эдда передернула плечами: воспоминание было неприятным. Орна, который лежал на жухлой желтой траве по другую руку от Ри, отозвался:

– Вполне может быть. У нас тут любимая шутка, какую-нибудь гадость показать, если кто пронесет фотоаппарат и попытается сделать снимок.

– Чья «любимая шутка»? – не поняла Эдда.

– Разной мелкой нечисти, в основном… бывает, и привидения развлекаются, – если в доме снимать. По крайней мере, так было лет двадцать назад, когда еще фотоаппараты пленочные были.