Сказки о мастерах

Город. И торговля пошла совсем плохо...

Кричал на рынке юродивый, пророчил мор, глад и войну...

Не к добру все это, — говорили люди, — Ох, не к добру...

***

В последний день Пасхи в трактире «Веселый Барашек» не протол-

кнешься. Все столы заняты, шум, гам, песни, а где и драка... И как только

Шимон, трактирщик, ухитряется пробраться через такую толкотню, не

разлив пива, не уронив миски с тушеным барашком...

В парадном углу, под окошком, сидят люди почтенные: купцы,

мастера, а нынче и сам Бургомистр. Пьют можжевеловую водку,

закусывают угрем.

— А все ж, Панове, худо без Петушка... — говорит, вытирая длинные усы,

пан Станислав, веревочник.

— Что и говорить, конечно, худо! Да ведь и починить не просто, не правда

ли, пан Кузнец?

— А пошто его чинить? — кузнец, пан Владас отставил оловянную чарку.

— Ежели понадобится, я за три дня нового сделаю...

— За три дня? Прихвастнул, пан Кузнец, — засмеялся купец Готлиб.

— Хоть на спор, пан Готлиб. Да только смысла нет. Сделаю я Петушка, а

потом что? На кузню ставить — велик... — ответил Владас.

— Неужто никто не возьмется поставить леса? Мы бы сложились, собрали

деньги... Пан Степан, тряхни стариной! Выручай Город!

— Нет, пан Станислав, — плотник огладил седую бороду, — Стар я. А и

был бы помоложе, — тоже б не взялся. Шутка сказать — какая высота!

Ветер качнет шпиль, леса-то и сыграют...

— Худо дело. Без Петушка и город невесел, и праздник не в праздник.

— Да в ратуше и нет таких денег, — сказал Бургомистр, — Леса

поставить — не меньше 300 червонцев обойдется...

— А зачем вам леса ставить? — вступил в разговор черноусый парень с

соседнего стола, — Петушка можно поднять и на шпиль поставить и без

лесов.

— Ты, парень, ври, да не завирайся! — рявкнул купец Готлиб, — Не с

девками лясы точишь...

— А что мне врать, — парень вытряхнул на стол из кисета пять золотых,

— Ставлю на кон! Покуда пан Кузнец петушка сделает, берусь поднять на

верхушку шпиля безо всяких лесов веревочную лестницу. А ежели пан

Кузнец и пан Плотник добро помогут, то еще дня за три мы и Петушка

наверх поднимем и на место поставим!

— Да кто ты таков? И как смеешь, пся крев, почтенным людям головы

морочить столь наглым враньем, — разозлился Купец.

— Зовут меня Яшка Черт. Моряк я, а родом из Смоленска. И что обещал

— сделаю. Если не робеешь, Купец, принимай спор!

44

— Вот ведь наглый враль! Холера ясна! Нешто ты птица, взлететь под

небеса? Господь не дал человеку крыльев... Ставлю 50 золотых, что вовек

не добраться тебе до верхушки шпиля, не то что за три дня!

— Позвольте, панове, — поднялся пан Станислав, — Дело серьезное. Так

ты, парень, берешься за три дня подняться на шпиль, и на самой верхушке

закрепить лестницу?

— Берусь!

— А ты, пан Готлиб, спор принимаешь и ставишь 50 червонцев?

— Ставлю! — Купец брякнул на стол кошель с золотом.

— Добро. — Пан Станислав собрал ставки. — При свидетелях беру

заклады. Счет времени — завтра с утра. Однако поднять лестницу — пол

дела. Надо еще Петушка сделать, а потом его на место поставить...

— Коли так, я в три дня Петушка сделаю. Как обещал. Даром, — сказал

Владас.

— Браво! — закричали в трактире, — Вот это Кузнец! Виват!

— Позвольте и мне, — поднялся пан Соломон, — Мы, золотых дел

мастера, позолотим Петушку гребень и перья на хвосте и крыльях.

— Молодец, Соломон! Виват! — крикнули в публике.

— А я выточу бронзовые кольца с канавкой, и восемь шаров, чтоб

Петушок вертелся от ветра. — сказал пан Генрих, токарь.

Крикнули «Виват» и токарю...

— Добре, панове, добре, — остановил крики пан Станислав, — Скажи-ка,

Яков, а что тебе нужно для дела, какая помощь?

— Две бухты вашего знаменитого дюймового каната, с красной нитью,

пан Станислав, — тряхнул кудрями Яшка Черт.

— Получишь. Еще что?

— Доберусь до верху, видно будет...

— Пан Бургомистр, а Вы что скажете? — спросил Веревочник.

Бургомистр допил водку, закусил копченым угрем, вытер губы...

— Ежели мужики и вправду Петушка на место поставят, мы добавим 50

червонцев...

***

С раннего утра загрохотали молоты в кузнице. По разметке пана

Владаса подмастерья вырубали из листов шведского железа детали

туловища и крыльев Петушка.

А Яшка не спешил. Позавтракав в трактире, он враскачку пришел во

двор пана Станислава, выбрал бухту каната и сел в углу под липой резать

канат на куски.

Сыновья пана Станислава, Кшись, Стась и Адам, конечно, тут как тут.

Сидят, Яшке в рот смотрят. А тот — травит! Где он только ни был... В

Гамбурге, в Дании, в Швеции и даже в Лапландии. Сам убил белого

медведя...

— Врешь, Яшка!

— Пес врет! Вот Ей-Богу! Прицелил из мушкета, как вдарю ему в лоб...

45

Подошла к липе и пани Зося, старшая дочь хозяина. Хотела отругать

братьев, да сама заслушалась...

Вы не видели пани Зосю? Ну, так вам не повезло!

Мужики, глянув на нее, теряли сон и покой, вспоминая серые очи и

светлую улыбку пани Зоси. А бабы и девицы не могли уснуть, проклиная

судьбу, которая так несправедливо все, ну все отдала этой Зоське: и стать,