Сказки о мастерах

Еще много было работы. Сняли и спустили стрелу. Разобрали

площадку. Яшка остался наверху один. Он сбросил вниз веревочную

лестницу и начал спускаться по кольцам, поддерживаемый только

страховочной петлей. Черт срезал и сбрасывал кольца, оставляя голый

шпиль. Вот уже ничего лишнего не осталось. Только, гордо поблескивая

свежей позолотой, поворачивается под ветром Петушок на шпиле. Снизу

он кажется маленьким...

***

А на площади уже ставили столы и скамейки. Выкатывали бочки с

пивом. Тащили угощение — кто что мог...

Вот это был Праздник! Сутки праздновал Город возвращение

Петушка. Жгли факелы, пускали фейерверк, плясали на улицах...

Пан Станислав вручил Яшке выигранные 50 золотых. А сам пан

Бургомистр — пятьдесят золотых Кузнецу, награду. И только купец

Готлиб не радовался...

И кричали люди: — Петушок снова хранит наш Город!!!

В тот же вечер Кузнец Владас и Яшка Черт пришли к пану Станиславу

свататься. Оба просили руки пани Зоси. Но не повезло Владасу. Не его,

уважаемого в Городе Мастера, а веселого бродягу Яшку выбрала

красавица Зося и уехала с ним вместе в далекий Смоленск.

А Петушок гордо сверкал над Городом, поворачивался и вправо, и

влево. Так и стоит он на шпиле и сегодня. Приезжай в Город, увидишь.

1980

50

Сказка про Усто Керима Горшечника

Кончали ужинать, и Усто Керим уже взял длинный нож и пододвинул

к себе большую дыню, разрезать на всех, когда в переулке раздался

частый топот копыт.

— Кто это скачет в карьер нашим предместьем? - Над дувалом полетел,

затрепетал на конце копья черный лоскут. - Беда! Черный вестник!

— Спасайтесь, правоверные, — хрипло прокричал всадник, — Султан

Махмуд уже близко!

Усто Керим медленно положил ставший ненужным нож. Беда... И

солнце на ладонь от горизонта. Как только оно спрячется, закроют, запрут

тяжелые ворота Города, и все, кто замешкался, кто не успел, останутся

снаружи. Добычей для аскеров Султана. Рабами.

— Али, Хасан, Мухамед! Собирайте всех. Надо успеть в Город, пока

ворота открыты!

Сыновья поняли с первого слова... И уже режет Мухамед заботливо

увязанные узлы веревки. Некогда! Скорей! И сыпятся со звоном, бьются

приготовленные к завтрашнему базару пиалы, горшки, блюда, кувшины...

Уже не жалко. Причитают невестки, плачут детишки... Хасан тащит

тяжелый мешок с зерном.

— Правильно, дети. Будет осада, будет голод. Брат, Саид, конечно

примет, но нельзя же быть обузой...

А внуки грузят на тележку мешки, привязывают кувшины с

кунжутным маслом... — Скорей! Торопитесь! Ворота закроют! -

Мухамед прячет за пазуху вырытый из земли в углу двора горшочек с

дирхемами. Все, что накопила их семья за годы тяжкого труда...

— Скорее, дети, скорей!- Али распахнул ворота. Внуки с трудом вывезли

тяжелую тележку с продуктами. Бегут женщины с узлами, с малышами на

руках... Фатима, младшая дочь, прижала к груди руки:

— Отец! Что с нами будет?

— Аллах милостив, дочка. — Усто Керим заставил себя улыбнуться, —

Будем надеяться, что большая беда минует.

Мухамед (двое детишек на плечах, узел за спиною) остановился: — А

ты что сидишь, отец?

Усто Керим постучал по клюке. В несчастный день, месяц назад, он,

оступившись, сломал ногу. — Мне за вами не успеть. Только задержу

всех. Я останусь. Кому нужен хромой старик? Ступай, сын. Беги! Я велю!

И сын побежал. Хороший сын, послушный. Слава Аллаху, и дети, и

внуки у него удачные... Как-то им придется в осаде?

Покряхтывая от боли, Усто Керим взобрался на плоскую кровлю

дома. — Ворота еще открыты. Вон, бегут от предместья люди... Ага, вот и

наши! Пестрый халат Фатимы ни с чем не спутаешь... Успели! А солнце

уже коснулось горизонта. Сейчас запрут ворота.. .

51

Ночью в предместье вошло войско Султана. Всех, кто не успел

укрыться в Городе, согнали на площадь. На высоком гнедом жеребце

сидел важный Хан с черной, завитой мелкими кольцами бородой.

Трещали и дымились факелы.

- Что делать с этими рабами, о Низам аль Мульк? — спросил Онбаши,

десятник.

— Отдели сильных мужчин, для осадных работ. — приказал Хан.

Запричитала, вцепившись в мужа Гюльджан, молоденькая соседка Усто

Керима. Залился плачем ее двухлетний малыш... Двое аскеров грубо

оторвали от нее Абу Сафи, кузнеца, и отвели направо, к другим рабам.

— Красивых женщин — налево, на продажу. — скомандовал Низам аль

Мульк, Опора Власти, Великий Визирь Султана, — Негодных старух —

прогнать в пустыню. Пусть подыхают. Прочих — на кухню Султана.

Каждому из них заклепали на шее медный обруч раба, со знаком

Султана — оскаленной мордой льва. Так Усто Керим стал рабом и попал

на кухню Султана вместе с соседкой Гюльджан и ее маленьким сыном.

***

В Предместье все знали и уважали Усто Керима, Мастера цеха

гончаров. А на кухне Султана любой поваренок мог обругать, толкнуть,

стукнуть старого хромого раба.

— Наруби дров, хромой! Вычисти котел, да поживее! Как ты неуклюж,