Сказки о мастерах

старая кляча! Эй! Хромой! Принеси воды! — Весь день без передышки.

Керим не спорил, делал.

Наконец день кончился. Поужинав, улеглись спать повара и поварята.

Прилег и Усто Керим. Но сон не шел. Тяжелые мысли не давали уснуть.

Все вспоминалась Рахима, правнучка. Заберется на колени, ластится,

просит: — Деда, слепи мне птичку...

Что теперь с ними будет? Войско Султана огромно. Керим сам видел,

как провезли на больших арбах разобранные осадные башни. Рабы

говорили, что для осады у Султана есть хитрые китайские Мастера. Они

соберут эти башни, и ни одна стена, ни один Город не устоит под ударами

мощных таранов. Не спалось. Керим встал, накинул халат и, опираясь на

клюку, пошел к Реке. На берегу не так душно.

У обрыва, возле маленького костерка, сидела Гюльджан. Тихонько,

на одной ноте, плакал у нее на руках малыш.

— Что, соседка, Олжас заболел?

— Заболел, Усто Керим. Весь горит, грудь не берет... Беда, как бы не

умер...

Керим присел рядом, потрогал лобик, развернув тряпки, осмотрел

грудь, пощупал животик малыша...

— Крепкий парень. Хороший... Лихорадка у Олжаса. Надо бы отвар

сделать из травок, по бабкиному рецепту. Посиди, я схожу к себе. Авось

травки-то уцелели.

52

Дом Усто Керима, конечно, был разграблен аскерами Султана, но его

не сожгли. Повезло. В темном чулане Усто Керим отобрал три пучка

сухих трав, нашел во дворе целый горшок и, хромая, пошел обратно.

Все так же, покачиваясь, сидела у костерка Гюльджан, так же плакал

Олжас. — Дай-ка мне малыша, — сказал Усто Керим, садясь рядом. — Да

принеси воды. Хромому трудно спуститься к реке...

Взяв мальчика, старик серьезно, как со взрослым, заговорил с ним, и

вскоре малыш умолк. Прибежала Гюльджан, принесла воду, приладила

горшок и развела костер пожарче. Из двух пучков старик отобрал травки

счетом, покрошил в горшок сухие листочки и пошептал над отваром что-

то. А когда вода закипела, сунул туда третий пучок целиком и снял

горшок с огня: — Пускай остынет.

Мальчик покорно выпил чашку горячего отвара и скоро уснул. Жар у

него спал. Прикорнув к плечу Усто Керима, задремала Гюльджан.

Тихо в лагере. Наверно, все уже спят... Нет. Кто-то идет к костерку.

Шаркает. Видно, старик. Медленно, что бы не разбудить соседку, Усто

Керим оглянулся. И правда, старик в черном халате шел к ним. Согнув-

шись чуть не пополам, вместо клюки он опирался на саблю.

— Ты чего не спишь? — спросил Старик, — Кости болят?

— Да нет. Заботы мешают, — ответил Керим, — А тебя косточки

замучили?

- Сил никаких нет. И уснуть не могу, — пожаловался Старик, — Все

кости болят. Все! Даже в голове, и то...

— Полечить?

- А ты умеешь?

- Меня бабка учила. Бабка была знахарка. Ото всех хворей людей лечила.

А когда у самой спина заболела, выучила меня. Внучек-то не было.

Только внуки... Снимай халат да ложись. Я тебе косточки разомну...-

Расстелив на траве платок, Усто Керим бережно опустил на него

Гюльджан и малыша. Они и не проснулись. Засучил рукава, сел рядом со

Стариком: — Лежи вольней. Легче лежи...

Худыми сильными руками горшечник разбирал, разминал мускулы

возле позвонков, начав от самой головы... — Больно?

— Есть немного...

— Потерпи. Полегчает.

— Вот здесь... Ох! Здесь, еще давай...

— Сейчас...

— А у тебя самого-то болят кости?

— Нет. Я ведь гончар. Целый день у печи. Сухой весь...

Какой-то человек сновал между возов, заглядывал под навесы...

— Ищет кого-то...

Старик повернул голову. — Меня. Пусть ищет...

— Ну все. На первый раз хватит...

Старик встал, распрямился, повел плечами, надел халат:

— А ведь легче стало. Уже стоять могу без подпорки! Тебя как зовут?

53

— Керим.

— А меня — Махмуд. Спасибо, Керим.

Человек, наконец, заметил Старика и бросился к нему, смешно

размахивая на бегу рукам и громко причитая:

— Потрясатель Вселенной... О Повелитель правоверных... — Не добежав

шагов трех, он с ходу повалился на колени, ткнулся лицом в пыль: - О

Величайший! Не казни ничтожного раба своего... Заснул, виноват..

— Чего прибежал? — спросил Старик, другим, строгим голосом.

— Испугался... — причитал человек в пыли, — Проснулся, а тебя нет.

Прости, Великий Султан...

— Что я, малый ребенок? Ступай. Ты мне не нужен...

Человек поднялся и, пятясь, мелкими шажками, начал отступать. Его

немолодое, но безбородое лицо и вся полная, согнутая в поклоне фигура

выражали безграничную преданность...

— Пойдем со мной, — сказал Султан Кериму.

— А как же Гюльджан? — спросил Усто Керим. Она уже проснулась и

прижав к груди малыша, испуганно смотрела на Султана.

— Внучка?

- Соседка. Рядом выросла. Хороший человек.

— Ладно, — сказал Султан, — Ступай домой. Ты свободна. И сын тоже.

Постой. — Он пошарил рукой в поясе и вытащил горсть бляшек. Выбрав

из них самую маленькую, серебряную с головой барса, бросил ее

Гюльджан. — Если кто обидит, покажи.

— Спасибо, о Повелитель... — низко склонилась перед ним Гюльджан.

Серебряная бляшка — пайцза, давала полную безопасность во всех

владениях Султана.

***