Сказки по субботам, или Хочешь – верь, а хочешь – нет

– Как всё это понимать?! Прекратить немедленно, негодяи! – раскат грома повторился, и действие его было ошеломляющим: щупальца мгновенно втянулись под шлемы, стражники стали по стойке смирно, а дети перестали драться и застыли, передёргиваясь от отвращения. Каждому из них этот голос, в котором не было ничего человеческого, напомнил что-то своё: одному показалось, что по тарелке процарапали вилкой, другому – что по доске поскребли ногтем, ещё кому-то – как будто по воздушному шарику провели мокрым пальцем или фломастером. Причём звук этот был усилен во сто крат, что и подействовало на драчунов лучше, чем ведро холодной воды.

Они стояли, тяжело дыша, вытирая грязными руками слёзы, пот и сопли, и смотрели на то существо, что грозно нависало над ними: начальник стражников был, по крайней мере, на полторы головы выше самого высокого из своих подчинённых, так что детям показалось, что перед ними возвышается гора, упрятанная в броню, оснащённую острыми шипами. Его железные кулаки по размеру напоминали хороших размеров арбузы и были способны с лёгкостью размозжить голову любому из них. На том, что являлось его головой, находился шлем, забрало которого было исполнено в виде человеческого лица, вернее скелета, с треугольным отверстием на месте носа, глубокими глазными впадинами и овальной дырой там, где у людей обычно находится рот. Но в отверстиях не было видно ничего… Это было так страшно и неожиданно, что ребята забыли о ссоре и теснее прижались друг к другу, снова напоминая котят, но уже испуганных. В руке железный монстр держал плётку-многохвостку, каждый из сыромятных концов заканчивался острым крюком, на котором что-то болталось, страшно напоминая куски кровавой, засохшей плоти. Над рогатым шлемом возвышались рукоятки боевого меча и ножа, которые он носил за спиной.

– А это ещё кто такие? – проскрежетал он, указывая концом плети на пленников, затравленно глядящих в «лицо» чудищу.

– Это, мой господин, – выступил вперёд Вагир, один из всадников, поймавших детей, – наша добыча!

Он приложил руку к груди и почтительно склонился перед гигантом.

– Мы нашли их в лесу, господин Гунар, они показались нам подозрительными, но мы не поняли, чем! – согнулся в поклоне второй стражник, Бус.

– Да, да!– поддержал его Вагир. – И мы решили привезти их тебе, чтобы ты разобрался в том, кто они!

– Они называют себя маленькими жителями деревни! – не разгибаясь добавил Бус.

– Да? – в скрежещущем голосе послышалось недоверие. – Они не похожи на маленьких людей, по крайней мере, этот!

Резким взмахом руки с бичом он указал на мгновенно побледневшего Алена:

– Он уже не маленький человек, но ещё и не большой! Заберите его, он пригодится нам в каменоломнях!

Два стражника подхватили сопротивлявшегося Алена подмышки и потащили прочь. Он отчаянно пытался вырваться, кричал, оглядывался на друзей, но его легонько стукнули по голове, и Ален безжизненно обвис в их руках.

Дети проводили друга полными страха взглядами, но в тот же миг их охватил совершенно беспредельный ужас: начальник стражи обратил своё внимание на них.

– А кто же вы такие? А?! – рявкнул он и с этими словами резко нагнулся к детям; они громко завопили, но в следующую же секунду вопль замёрз у них в горле: сквозь отверстия забрала высунулись длинные мокрые щупальца: синевато-белые, похожие на личинок майского жука, выползли из глазных дыр, на конце их с хлюпаньем открылись жёлтые выпуклые «глаза» с подобием слипшихся ресниц вокруг. Из треугольного отверстия выскочил коричневатый кольчатый хоботок, невероятно подвижный и гибкий, который принялся ощупывать детей, дотрагиваясь до их волос, лиц, рук, оставляя на всём липкие следы.

Маша, Настя Женя и Даня содрогались от отвращения, но кричать не могли: их как будто парализовало.

Но всего омерзительней был рот: оттуда вылез целый пучок влажных розовых щупалец, как у актиний, они шевелились, смыкались и размыкались, словно пережёвывали что-то, и Маша, которая глаз не могла оторвать от этого страшного, тошнотворного, но притягательного зрелища, углядела в глубине «рта» целое кольцо необыкновенно острых зубов.

Она взвизгнула и крепче прижала к себе Настю, которая давно закрыла глаза и тряслась, как в лихорадке. Даня тоже дрожал, как осиновый листок, Женя, сцепив зубы и сдвинув брови, обнимал его за плечи и тоже не отводил взгляда от чудовища.

– Ах! – шумно выдохнуло оно, и щупальца неохотно убрались до поры до времени в свои норы. – Вы не похожи на жителей этой страны! Я должен показать вас господину Ампилаку! Бросьте их в тюрьму! – оглушительно проскрежетал он.– А завтра я доложу величайшему и ужаснейшему из волшебников о том, что у нас пришельцы!

В тюрьме было сыро и холодно; зарешёченное окошко всего на несколько сантиметров поднималось над землёй, так что, если встать друг другу на спину, уцепиться за прутья и изо всех сил вытянуть шею, можно было увидеть чьи-нибудь ноги…

– Ну что? – с надеждой спросила Маша Женю, когда он спрыгнул со спины Дани, упиравшегося для устойчивости ладонями в неровную каменную стену. – Что там?