Сказки по субботам, или Хочешь – верь, а хочешь – нет

Они захохотали со страшным скрипом, как будто друг о друга потёрли проржавевшие насквозь куски железа, и поскакали дальше, не обращая никакого внимания на барахтавшихся пленников.

Сначала ребята изо всех сил кричали, старались вырваться, пытаясь разорвать верёвки, но они были сплетены из тонких стальных нитей, так что усилия оказались бесполезными. У Алена был нож, но он даже не попробовал вынуть его, прекрасно понимая, что не только не разрежет сеть, а скорее поранит кого-нибудь из друзей, так как устроиться поудобнее им было никак невозможно: их везли, словно в гамаке, они лежали как попало, друг на друге, как дрова в поленнице, верёвки врезались в тело, трясло так, что Машу стало укачивать, да ещё огромные клубы пыли, которые поднимали гигантские копыта лошадей, покрывали их с головой, и ребятам приходилось то и дело отплёвываться, чтобы не задохнуться, и протирать глаза, чтобы не ослепнуть!

Во всём этом был только один плюс: они оказались там, куда стремились, намного быстрее, чем если бы добирались пешком…

Когда всадники доскакали до крепостных ворот, окружавших замок принца Анеля, когда со скрежетом опустился мост, дети были до такой степени измотаны, что их переполняли только самые плохие чувства.

– Посмотрите, господин Гунар, кого мы привезли! – с этими словами их небрежно бросили на землю и вытряхнули из сети, как мелких, не заслуживающих внимания рыбёшек.

Дети поднялись на ноги и осмотрелись: они находились внутри крепостной стены, вероятно, на заднем дворе, так как тут не было ни красивых врат, ни душистых цветников, ни ковровой дорожки – словом, ничего такого, что появляется перед глазами при слове «дворец».

Под ногами была утоптанная земля, вдоль стены, сооружённой из огромных булыжников, – неопрятные дощатые сараи и пристройки, лестницы, штабеля соломы и высокие кучи каких-то странных больших лепёшек.

Вокруг пленников сразу же собралась толпа любопытных стражников – так же замурованных в броню, самую разнообразную по форме и размеру. Их лица были надёжно запрятаны под забрала, и, может быть, к лучшему: Маша заметила, как из-под шлема одного из них свешивается что-то напоминающее щупальце, и её передёрнуло от отвращения. Тут же она почувствовала чувствительный тычок в бок: это был Даня. Он смотрел на неё потемневшими злыми глазами и шипел:

– Это всё из-за тебя, Машка! Это ты во всём виновата!

– Почему это я?! – крепко стукнув его по руке, отреагировала девочка.

– Это ты захотела сюда попасть, а я вовсе не хотел! – больно ущипнул её Данил.

– И вовсе это не я! – со всей силы наступила она ему на ногу. – Это Женька сказал, что здесь будет интереснее, чем в комнате с монстрами!

– Да, – плаксиво затянула Настя. – Это ты, Женька, виноват, что мы сюда попали! А я хочу домой, к маме!

Глаза её налились слезами, но она терпела, пока Женя в ответ на её слова не стукнул сестру прямо в живот и не крикнул:

– Заткнись! Вечно ты ноешь, глупая! Мы все этого захотели, поэтому все и виноваты!

Настя с громким рёвом залилась слезами, размазывая их грязными руками по грязным щекам.

– Нет, не все, а только ты!– ненавидяще смотрела на него Маша. – Я вообще предлагала остаться дома! И хватит вечно обижать Настю! Тоже мне, старший брат!

– А ты меня всё время обижаешь! Сама заткнись, дура! – во всю силу лёгких заорал Даня, совершенно забыв, где он находится.

– Ах, так! – Маша с остервенением вцепилась в пропылившиеся кудри брата и дёрнула так, что у него слёзы выступили на глазах, но тут же почувствовала, как её сильно схватили за руку и вывернули назад: это Женя, не издав ни звука, решил защитить собрата по полу.

– Не смей обижать Машу! – неожиданно пронзительно взвизгнула Настя, набросилась на Женю и укусила его за руку. Он, нахмурившись, сильно толкнул девочку, и она упала, прокатившись по земле.

– Ну, всё! – мстительно прошипела Маша, сжала кулаки, и завязалась драка.

Дети покатились по утоптанной земле клубком, как маленькие котята, наконец-то ощутившие, что у них есть зубы, чтобы кусаться, и когти, чтобы царапаться. Из густого облака пыли иногда показывалась то рука, то нога, и опять через секунду всё пропадало.

Один Ален не принимал участия в потасовке: их перепалка началась так неожиданно и длилась столь мало, что он просто-напросто не успел отреагировать и никак не мог ожидать, что ссора перерастёт в драку! Но мгновение спустя он стряхнул с себя оцепенение и кинулся прямо в самую гущу событий.

– Ребята! Прекратите! Нам нельзя ссориться! Мы должны быть заодно! – выкрикивал он, пытаясь растащить драчунов.

А что же стражники? Как они отреагировали на то, что их пленники неожиданно затеяли безобразную потасовку? Они просто упивались происходящим, причём в самом прямом смысле этого слова: из-под их забрал высунулись по два, а то и по три разноцветных щупальца, вытянулись по направлению к драке, вылавливали из воздуха какие-то материальные прозрачные сгустки, напоминавшие жидкий клей, и с хлюпаньем засасывали их в себя.

– Это что здесь происходит?! – раздался оглушительный рёв, похожий на удар грома и, казалось, исходивший из поднебесья.