Сказки по телефону

Но, разбогатев, рыбак совсем забыл о том, как мыкался, когда был беден. Он стал притеснять своих матросов, заставлял их работать чуть ли не даром, а если они начинали роптать, грозил всех рассчитать и на их место взять других.

— Так ведь невмоготу! На хлеб ребятам и то не хватает, — жаловались матросы.

— А вы ступайте на берег да наберите побольше гальки, — говорил богатый рыбак, — с голодухи ваши ребята не то что гальку — булыжники сгрызут.

Мальчишечка между тем все видел и все слышал. Как-то вечером пришел он к рыбаку и говорит:

— Смотри, как бы не остаться тебе у разбитого корыта.

В ответ рыбак только расхохотался: не хватало, мол, еще слушаться всякого сопляка! Взял он мальчика, запихал в большую раковину, закрыл ее и бросил в море.

С тех пор никто больше не видел дитя моря. Удастся ли ему освободиться и когда? Никто этого сказать не может. Но уж если он вылезет из раковины, тогда… А что бы вы сделали тогда на его месте?

Про мышь, которая ела кошек

Одна старая библиотечная мышь зашла как-то проведать своих племянников, которые совсем не знали жизни.

— Вы же совсем не знаете жизни, — говорила она своим застенчивым племянникам. — По-моему, вы даже читать толком не умеете.

— О, ты у нас голова! — вздыхали те.

— Например, вы когда-нибудь ели кошек?

— О, ты у нас голова! А насчет этого у нас наоборот. У нас кошки едят мышей.

— Это потому, что вы неучи. А я вот их едала, кошек-то, и не одну. Как возьмешься — раз! — и готова. А она даже пикнуть не смеет. Вот хотите — верьте, хотите — нет.

— А какие они на вкус, кошки?

— Как бумага. И немного чернилами отдают. Но это что, пустяки! А вот собаку вы когда-нибудь ели?

— Что ты!..

— А я вот только вчера одну прикончила. Овчарку. Клыки у нее — с меня ростом! А мне хоть бы хны! Я ее спокойненько так — раз! — и съела. А она даже не пикнула.

— А какая она на вкус, собака?

— Тоже как бумага. Ну, а носорога вы не пробовали?

— О, ты у нас голова! А мы что? Мы этого самого носорога и в глаза-то никогда не видали. На что он хоть похож — на рокфор или на голландский сыр?

— Вот темнота! На кого похож! Понятно на кого, на носорога, конечно. А слона вы ели? А монаха? А принцессу? А рождественскую елку со всеми игрушками?

И вот в тот миг, когда мышь дошла до елки, кот, который сидел за старым сундуком и слушал мышиную болтовню, не выдержал, мяукнул страшным голосом да как прыгнет! А надо сказать, что это был не какой-нибудь, а самый настоящий кот, с шерстью, с усами и преострыми когтями.

Услышали мыши кошачий голос — и врассыпную. А библиотечная мышь от неожиданности замерла и стоит как истукан. Кот, недолго думая, — цап ее! Сцапал, но есть не стал, а решил прежде немножко поиграть ею.

— Так это ты та самая мышь, которая кошек ест? — спрашивает кот.

— Так точно, ваша милость, я самая. Но ведь… ваше сиятельство, должны понять… Осмелюсь доложить вашей светлости, я ведь всю жизнь прожила в библиотеке…

— Понимаю, понимаю. Жила в библиотеке и занималась тем, что портила картинки в книгах!

— О, ваше высочество, всего несколько раз. И уверяю вас, ваше величество, исключительно ради самообразования.

— Ну, конечно! Между прочим, я тоже очень ценю литературу. Но не кажется ли тебе, что, кроме книжной премудрости, есть еще и другая мудрость, житейская? В твои годы пора бы знать, что на свете есть не только кошки, нарисованные на бумаге, и не всякий носорог согласится, чтобы его грызли мыши.

К счастью для несчастной пленницы, кот на самую маленькую секундочку отвел глаза, чтобы взглянуть на паучка, который полз по полу.

Не будь глупа, библиотечная мышь кинулась в сторону и забилась между книгами. А коту на этот раз пришлось удовольствоваться паучком.

Вопросы наизнанку

Жил-был один мальчик, который целые дни только и делал, что приставал ко всем с вопросами. В этом, конечно, нет ничего плохого, напротив, любознательность — дело похвальное. Но беда в том, что на вопросы этого мальчика никому не удавалось ответить.

Например, приходит он однажды и спрашивает:

— Почему у ящиков есть стол?

Конечно, люди только удивленно открывали глаза или на всякий случай отвечали:

— Ящики служат для того, чтобы а них что-нибудь класть. Ну, скажем, обеденные приборы.

— Я знаю, зачем ящики. А вот почему у ящиков есть столы?

Люди качали головами и спешили уйти.

В другой раз он спрашивал:

— Почему у хвоста есть рыба?

Или еще:

— Почему у усов есть кошка?

Люди пожимали плечами и спешили уйти, потому что у всех были свои дела.

Мальчик подрастал, но по-прежнему оставался почемучкой, и не простым, а почемучкой наизнанку. Даже став взрослым, он ходил и приставал ко всем с вопросами. Само собой понятно, что никто, ни один человек, не мог на них ответить. Совсем отчаявшись, почемучка наизнанку удалился на вершину горы, построил себе хижину и придумывал там на свободе все новые и новые вопросы. Придумывал, записывал их в тетрадку, а потом ломал голову, стараясь найти ответ. Однако ни разу в жизни он не ответил ни на один из своих вопросов.

Да и как было ответить, если в тетрадке у него было написано: