Сказки, рассказанные на ночь

Георг не отрываясь смотрел на эту причудливую панораму, отыскивая взглядом замки и деревушки.

Мария стояла возле него и, казалось, разделяла его наслаждение, хотя пейзаж был ей знаком с самого детства. Она шепотом указывала Георгу особо приметные уголки, называла сторожевые башни.

— Где еще в Германии можно найти подобную красоту? — заметил очарованный утренним пейзажем Георг. — Что можно сравнить с этим чудом? Я видел другие равнины, взбирался на разные вершины, но нигде не встречал таких красивых, ухоженных полей, богатых нив, моря фруктов… А там, внизу, на голубых холмах, какие дивные виноградники! Я никогда в жизни не завидовал ни одному влиятельному князю, однако ж представляю, каково стоять здесь, смотреть вдаль и иметь право сказать: «Это все — мое!»

Глубокий вздох за спиной оторвал Марию с Георгом от дивного ландшафта.

В нескольких шагах от них стоял изгнанник. Его взор задумчиво устремился вдаль. Георг не знал, что его так сильно опечалило: произнесенные им слова или воспоминания о собственном несчастье.

Изгнанник протянул руку Георгу, затем обратился к хозяину замка, спросив, не появился ли гонец.

— От Швайнсберга пока не было вестей, — последовал уклончивый ответ.

Изгнанник молча приблизился к окну. Мария наполнила ему кубок.

— Не унывайте, господин, — сказала она участливо. — Не смотрите таким мрачным взором на красивую землю. Вот вам хорошее вюртембергское вино, родина его — вон там, внизу, на тех голубых холмах.

— Вы правы, как можно грустить, — изгнанник с печальной улыбкой обернулся к Георгу, — когда солнце взошло над Вюртембергом и в глазах юной вюртембержки отражается голубое небо? Не правда ли, юнкер, чего стоят эти горы и долины в сравнении с нежным взглядом и верным сердцем? Возьмите свой кубок и давайте выпьем! Пока эта страна живет в наших сердцах, не все еще потеряно! Да здравствует Вюртемберг во веки веков!

— Да здравствует Вюртемберг! — ответил Георг, чокаясь с изгнанником.

Тот хотел ему еще что-то сказать, но в комнату с важной миной на старческом лице вошел привратник.

— Перед замком два торговца, просят пропустить их.

— Это они! — в один голос воскликнули изгнанник и Лихтенштайн. — Проводите их поскорее сюда!

Привратник удалился. Наступила минута томительного ожидания. Старый рыцарь неотрывно смотрел на дверь. Изгнанник пытался скрыть волнение, но лицо его выдавало: он то краснел, то бледнел. Наконец на лестнице послышались шаги. Могучий изгнанник уже дрожал так, что вынужден был держаться за стол, его широко раскрытые глаза устремились на дверь. Казалось, он хотел тотчас же по лицам вошедших прочесть свою судьбу.

Дверь отворилась…

Глава 11

Лишившись всего, ты стоишь, одинокий.

Единственный я — тебе верность храню.
Служить обещаю до последнего вздоха,
По-прежнему герцогом признаю.

Л. Уланд[83]

Георг быстрым взглядом оглядел вошедших, в одном из них он тотчас признал хардтского музыканта, другой оказался торговцем, которого он видел на постоялом дворе в Пфулингене. Торговец сбросил со спины принесенный им тюк, сорвал пластырь, закрывавший один глаз, выпрямился, и перед присутствующими возник приземистый, крепко сбитый человек с открытым, энергичным лицом.

— Маркс Штумпф! — глухо воскликнул изгнанник. — К чему эта мрачность? Ведь ты принес нам добрую весть, не так ли? Они откроют ворота, и мы вместе будем держаться до последнего!

Рыцарь Маркс Штумпф фон Швайнсберг бросил на несчастного изгнанника взор, полный безнадежной грусти.

— Приготовьтесь к худшему, господин, — сказал он мрачно, — я принес недобрую весть.

— Как! — не поверил изгнанник, и лицо его налилось гневом. — Они колеблются, они не решаются? Но это невозможно! Это же цвет дворянства! Может быть, твои сведения устарели?

— И тем не менее я утверждаю, — решительно произнес, выступая вперед, Швайнсберг, — перед лицом правителя государства я должен заявить: они предатели!

— Ты лжешь! — страшным голосом вскричал изгнанник. — Нет, нет, это ложь! Как такое может произойти — сорок рыцарей вдруг лишились чести! Сознайся, ты лжешь!

— Видит бог, лучше было бы, чтоб один я оказался рыцарем без чести, псом, покинувшим свою страну, господин герцог! Тюбинген от вас отказался.

Ошеломленный известием, изгнанник рухнул на ближайший стул и закрыл лицо руками. Грудь его судорожно поднималась и опускалась, он задыхался, руки дрожали. Тревожные, скорбные взоры свидетелей этой сцены устремились на него. Особенно поражен был Георг — имя герцога, как молния, осветило ту мрачную загадочность, которой окружал себя несчастный изгнанник. Значит, это сам Ульрих фон Вюртемберг! В голове Георга мгновенно вспыхнули все встречи с ним, их разговоры и то впечатление, какое произвела на него эта незаурядная личность. Как же он сам о том не догадался?!