Сказки скандинавских писателей

С этими словами привязал он к дереву лошадь. Жена поднялась было, чтобы последовать за ним, но заметила, что троллёнок лежит на самой дороге и его в любую минуту могут растоптать лошади. Уж очень они тревожились оттого, что он рядом.

Одна мысль о том, чтобы коснуться подменыша, заставила крестьянку содрогнуться.

Но она всё же подвинула его чуть подальше в сторону; чтобы лошади до него не добрались.

— Здесь валяется погремушка, которая была в руках у нашего мальчика, когда ты уронила его, — крикнул крестьянин из зарослей, — теперь я знаю, я на верном пути.

Жена поспешила за ним, и они еще долго бродили по лесу в поисках ребенка. Но не нашли ни его, ни троллей. А когда сгустились сумерки, пришлось им назад к лошадям воротиться.

Жена плакала и ломала руки. Муж шёл стиснув зубы и не вымолвил ни слова, чтобы утешить её. Был он старинного, славного рода, что угас бы совсем, не родись у него сын. Вот он и гневался на жену за то, что она уронила на землю ребенка. «Уж ребенка-то ей следовало бы беречь как зеницу ока», — думал он. Но у него не хватило духу попрекать её — видел, в каком жена горе.

Только он помог ей сесть в седло, как она вспомнила о подменыше.

— Что нам делать с троллёнком? — спросила она.

— А куда же он подевался? — удивился муж.

— Он там лежит, под кустом.

— Хорошо бы он там и остался, — горько усмехнулся крестьянин.

— Надо бы нам все же взять его с собой. Нельзя ведь бросать его посреди дикой безлюдной пустоши.

— Нет, можно, — отрезал муж и вдел ногу в стремя.

Жена подумала, что муж, вообще-то, прав. Нечего им печься о троллевом отродье. Она пустила было лошадь вскачь, но не успела та сделать и нескольких шагов, как крестьянке стало невмоготу ехать дальше.

— Троллёнок все же, какой он ни на есть, — детёныш, — сказала она. — Не могу я бросить его здесь, на съедение волкам. Подай мне детеныша!

— Я этого не сделаю, — ответил муж. — Пусть его лежит, где лежит.

— Если ты не подашь мне его сейчас, то мне придется вернуться сюда за ним нынче же вечером, — молвила жена.

— Сдается мне, мало того, что тролли украли у меня дитя, — пробормотал крестьянин, — так они заставили мою жену повредиться в уме.

Но всё же он подобрал детеныша и подал жене. Ведь он сильно любил её и привык ей потакать.

На другой день по всей округе прознали про беду, что приключилась, и все самые мудрые и сведущие поспешили в крестьянскую усадьбу, чтобы дать совет и наставление.

— Тот, к кому в дом попал подменыш, должен избить его толстой палкой, — сказала одна старушка.

— Зачем же так жестоко обходиться с ним? — спросила крестьянка. — Хотя он и уродлив, все же не причинил никому зла.

— Если тролленка бить до тех пор, пока не потечет кровь, примчится троллиха, бросит тебе твое дитя, а свое заберет с собой. Я знаю многих, кто вот так получил своих детей назад.

— Да, но те дети прожили недолго, — вставила другая старушка. И крестьянка про себя подумала, что это средство — не для неё.

К вечеру, после того как она немного посидела одна в горнице с найденышем, она так безумно затосковала по собственному ребенку, что и не знала, как ей быть. «Может, все-таки сделать, как мне посоветовали?» — подумала она. Но так и не смогла решиться избить тролленка.

Тут же в горницу вошел крестьянин, в руках он держал палку и спросил, где подменыш. Жена поняла: он хочет последовать совету мудрых старушек и избить тролленка, чтобы получить назад свое дитя.

«Хорошо, если он это сделает, — подумала она. — Я такая глупая. Я никогда не могла бы избить невинного детеныша».

Но только муж ударил тролленка, как жена кинулась к нему и схватила мужа за руку.

— Нет, не бей его! Не бей его! — умоляла она.

— Ты, верно, не желаешь получить назад нашего ребенка, — сказал муж, пытаясь вырвать свою руку.

— Ясное дело, я хочу получить его, — ответила жена, — но только не таким путем.

Крестьянин поднял было руку, чтобы снова ударить детеныша, но, прежде чем он успел это сделать, жена заслонила тролленка собой и удар достался ей.

— Боже небесный! — воззвал крестьянин. — Теперь мне понятно, ты собираешься подстроить все так, чтобы наш ребёнок остался у троллей на всю жизнь.

Он молча постоял в ожидании, но жена по-прежнему лежала на полу, защищая своим телом тролленка. Тогда муж, отбросив палку, в гневе и печали вышел из горницы.

Потом он все удивлялся, почему не сделал по-своему, хотя жена так ему противилась. Но что-то его остановило. Не мог он ей перечить.

Снова прошло несколько дней в горе и печали. Тяжко матери терять дитя. Но хуже всего на свете получить вместо него подменыша. Это ещё пуще нагоняет тоску и не дает покоя.

— Не знаю уж, чем и кормить подменыша, — сказала однажды утром крестьянка мужу. — Не желает он есть то, что я ему ставлю.

— Ничего удивительного, — ответил муж. — Разве ты не слыхала, что тролли ничего, кроме лягушек да мышей, не едят?

— Но ты ведь не потребуешь, чтобы я пошла к лягушачьему пруду и добывала ему там корм? — спросила жена.

— Нет, ясное дело, я этого не потребую, — усмехнулся муж. — По мне, лучше всего было бы, если бы он умер с голоду.