Сказки Старого Лета

Майя слабо вскрикнула и вся сжалась, словно защищаясь от невидимого удара. Демка заслонил собой Дунаю и приготовился обороняться… И тут Ярило поднял руку и выкрикнул в темноту какое-то слово. Блеснула яркая вспышка, раздался вой и Демка зажмурился… Когда же он снова открыл глаза, то увидел, что Ярило стоит на носу корабля возле Майи, а в его руке, воздетой к небу, пылает живой, негасимый огонь! Отражаясь в воде, он озарил корабль рыжим, беспокойным светом…

— Ну что вы теперь скажете? — крикнул в темноту Ярило.

В ответ раздался то ли стон, то ли вой. Он удалялся и вскоре совсем затих… Ярило слегка дунул на пламя, и оно запылало ровнее и тише, словно в нем горела обыкновенная сосновая ветка. Закрепив купину на носу корабля, Ярило обернулся и проговорил:

— Теперь дивы долго не появятся возле берега! Но это я на всякий случай оставлю здесь на всю ночь… Надеюсь, она пройдет спокойно.

Совсем стемнело. Небо — без звезд и без Луны — было угольно-черным. Ели, сливаясь с его куполом, вздымались по обеим берегам стеною темноты.

Из «хибарки» доносился дружный храп — там улеглись Леший, Водяной и Ярило. Стрибог с Майей тоже отправились спать. Лютик тихонько посапывал, свернувшись калачиком в трюме, возле дремлющего на соломе Овинника. Не спалось только Демке и Дунае. Они сидели на палубе недалеко от правого борта, укутавшись в накидки, и тихо переговаривались:

— А мне жалко этих дивов… — прошептала Дуная.

— С чего это?! — отозвался Демка, — ну зачем их жалеть? Лиходеи они, и за это наказаны… Сами виноваты!

— А мне их все равно жалко! — упрямо повторила Дуная и поглядела в сторону берега, — их никто не любит… И не любил… Они от этого злые такие!

— Вовсе не от этого! Они сами по себе злые! — тряхнул головой Демка.

— Нет, от этого! Сам по себе никто злым не родится! Их кто-то обижал, а они не могли защититься… Вот и стали злыми. Давно-давно…

Демка поглядел на Дунаю:

— Я никогда не вернусь домой! — заявил он.

— Не говори так… — произнесла Дуная, — ты вернешься!

Тут ей вспомнились слова, которые когда-то давно проронила молодая русалка на Отмели: «Он вернутся хочет, домой… Вот и возится с тобой! Ты отца попросишь, тот его и отпустит…» Дуная вздохнула:

— Я попрошу тятеньку, он тебя непременно отпустит… — тихо пообещала она.

Демка снова поглядел на нее:

— Попроси! — проговорил он.

Дуная поникла.

«Значит, правда! Не нужна я ему вовсе…» — горько вздохнула она.

— Попроси, — продолжал тем временем Демка, — попроси, да только не обо мне!

Дуная недоуменно поглядела на него, а он улыбнулся:

— Меня Мокрейшество и так удерживать не станет, он Майе слово дал! Но я сам не уйду, коли… он помолчал, — коли он тебя со мной не отпустит!

Сердечко Дунаи бешено заколотилось. А Демка взял ее за руку и сказал:

— Не уйду — и все!.. Как я тебя брошу? Ты же без меня пропадешь…

Дуная счастливо рассмеялась и крепко-крепко обняла его. Ей вдруг стало очень тепло…

Глава 23. Вниз по реке

Прошел еще один день, пролетела еще одна ночь. Лес, лес, лес… Демке казалось, что он идет по кругу: река — большая диковинная карусель, а «Кувшинка» — лишь игрушечная берестяная лодочка на ней. И бесконечная, бескрайняя толпа вокруг — деревья, деревья, деревья… Они росли из тумана и касались вершинами облаков. Они были повсюду…

Дивы больше не появлялись, лишь изредка вдали слышались их приглушенные стенания. Но являться к кораблю они не осмеливались.

Наступил третий день их путешествия по Затопленному лесу. В дымчатом, белесом небе изредка мелькал размытый облаками силуэт солнца. Лес потихоньку стал редеть, деревья — более молодые и тонкие — пропускали вниз немного дневного света.

Утром на палубе собрался совет. Даже не совсем совет — просто все сбежались на крик Лешего:

— Сели! Как пить дать, сели! — возопил он.

— Ты чего орешь? Куда сели? — обеспокоено спросил подошедший Водяной.

— На мель! — осерчал Леший, — не видно, что ль!? Вишь, встали!!!

И действительно — «Кувшинка» замерла на месте…

— Это не мель! — медленно проговорил Стрибог, — это течение… Река остановилась!

— Что ж нам делать? — закручинился Водяной, — я эту Ведьмовку смирить, к стыду своему, так и не сумел… Осушить ее, конечно, могу, но только проку от этого нам не будет…

— Я, кажется, знаю! — проговорил Стрибог, — Леший, Мокрейшество, поднимайте парус… Ярило, будь добр, возьми руль! А я ветер покличу…

Развернули зеленый парус. Стрибог поднял руку, коснулся его, и, разжимая ладонь, негромко запел:

Наполни, ветер, паруса,
Нам в путь давно пора!
И прошлому оставь места,
Где были мы вчера.

Зовет волна бежать вперед

И плещет у кормы…
И знает только горизонт,
Где завтра будем мы!..

В ответ с юго-востока, словно легкое дыхание, повеял ветерок. Осторожно прикоснулся он к парусу, отступил, а затем налетел с новой силой. Парус наполнился живой, бьющейся силой. «Кувшинка» дернулась и медленно-медленно поплыла вперед… Послышался вздох облегчения.