Сказки Старого Лета

Все ближе и ближе подходили они к нему. Лес теснее подступал к реке, а впереди уже можно было различить далекий, окутанный дымкой противоположный берег… Плеск воды за бортом почти стих, и все затаили дыхание. «Кувшинка», покачиваясь, медленно вплыла в объятия огромного, зловеще молчаливого Сонного озера…

Над головами путешественников нависло молочное небо, солнце скрылось, будто и не было его вовсе. Пред ними величаво простиралась укрытая вечным туманом спящая гладь. И тишина — тяжелая, зловещая, не нарушаемая даже редкой перекличкой птиц или шорохом ветра…

— Ну здравствуй, Сонное озеро! — тихо проговорил Водяной, — не прогневайся на нас за то, что нарушаем мы твой вековечный покой…

Озеро по-прежнему молчало. Даже эха не было — одна лишь глубокая, древняя тишина…

— Убираем парус, — молвил Стрибог, — руль вывернуть на полную! Мы должны пристать к тому берегу, что у нас по левую руку, недалеко от устья Ведьмовки…

«Кувшинка» повернула, подошла к левому берег4у, качнулась на прибрежной волне и встала. Упал, с оглушительным в здешней тишине всплеском, в воду тяжелый якорь. Опустились, словно сложенные крылья усталой птицы, зеленые паруса. Путь был окончен. Кладоискатели сошли на пустынный берег Сонного озера накануне ночи на Ивана Купалу.

Глава 31. Ночь на Купалу

Сонное озеро постепенно погружалось в синие сумерки — наступил вечер. Кладоискатели провели на берегу долгий день ожидания среди тумана и тишины.

— Как непривычно, — тихонько проговорил Водяной, — обыкновенно как бывало: ночь эта заветная — всегда шумная, веселая. Костры, хороводы, песни-пляски до зари! А здесь…

Путешественники сидели на берегу и жгли маленький костерок возле самой воды, укрытой белеющим в синих сумерках туманом.

— И не говори, Мокрейшество, — буркнул Леший, — только я бы по-другому сказал — мерзко здесь все! И злобно…

Все помолчали. Леший был прав: и озерный берег, и вода под туманной дымкой — все дышало потаенной, молчаливой злобой.

— Вот что, друзья мои, — наконец нарушил тишину Ярило, — пора нам в путь трогаться… Близится урочный час…

— А с Майей кто здесь останется? — тихо спросил Стрибог, — я что-то не очень Овиннику верю…

— Я останусь, — проговорил Леший, — я уж, Ветерок, девочку нашу уберегу…

На том и порешили. Стрибог поцеловал на прощанье спящую девушку, бросив долгий взгляд на ее такое спокойное и детское личико, и, резко повернувшись, вышел.

Как только совсем стемнело, четверо кладоискателей ступили под свод Старого Ельника и направились к прогалине, мелькавшей серым пятном среди черных еловых стволов.

Шли они в полной тишине, и каждый треснувший под ногою сучок или хрустнувшая шишка, казалось, оглашали чащу громом и грохотом. За ними, словно крадущийся кот, полз с озера молочный туман, укрывая их следы…

…Вот, наконец, и прогалина. Деревья здесь расступились, образуя продолговатую поляну-проплешину. Ярило засветил ветвь неопалимой купины, и друзья двинулись по кромке прогалины, пристально вглядываясь в ночную тьму в поисках тропки… Двигаясь по заветному кругу, они обошли ее трижды. Тропки не было…

— Что же делать? — Дуняша была готова расплакаться, — неужто лес нас не впустит?

— Эх, Лешего бы сюда! — вздохнул Водяной, — уж Борода бы с ним потолковал…

— Протолковал бы без толку, — задумчиво молвил Ярило, — помните, что нам Полынник рассказывал? Лес этот — чужие владения, и хозяева его нам неведомы…

— А нука, дайте я попробую, — проговорил Стрибог.

Он протянул руку и словно вынул из невидимого кармана легкий, прохладный западный ветерок. Тот покружил по поляне, овевая путников своим дыханием, и вдруг стремительно кинулся к лесу. Он колыхал и вздымал тяжелые ветви, раскачивал остроконечные вершины и метался среди стволов. Лес протяжно загудел. И тут, среди стона вековых елей и завываний ветра, друзья отчетливо услыхали одно только слово, словно тяжкий вздох:

— Уходите… Уходите…

Это шептал лес. Шептал без злобы, но с какой-то тревогой и обреченной грустью, словно сам был не рад тому, что не может отдать им свой клад — бремя…

— Остановись! — приказал ветру Стрибог и обернулся к друзьям, — уходите! Я один должен идти… Он нас всех погубит, ему иначе нельзя.

— А ты? — пролепетала Дуняшка, — а как же ты?

— Я останусь… Мне тоже иначе нельзя…

— Нет, Стрибог! — Ярило удержал его за руку, — не стоит тебе идти…

Стрибог хмуро поглядел на него.

— Не стоит, — повторил Ярило, — все равно клада не отыскать — ведь ты — небожитель, и тебе колдовской цветок не виден. А тропки — лес не укажет… Посему одна теперь у нас надежда — Демка…

— Как?! — выдохнула Дуная, — он пошел за кладом?!

— А то куда же, — пробулькал Водяной, — смел пострел да и только! Но опасность ему грозит великая…

— Он душою чист да сердцем мудр, — молвил Ярило, — такой не пропадет… Нет в нем корысти, а нечисть эта только корыстных людей до сей поры видала…

— Стало быть, мы ему ничем помочь даже не можем? — спросил Стрибог.