Сказки Старой Англии

Пак даже вскрикнул и перевернулся в сене. Но мистер Калпепер был вполне серьезен. Он отвечал, что он и доктор, и астролог, одинаково хорошо разбирающийся и в звездах, и в лекарственных травах. Он сказал, что Солнце, Луна и пять планет, называемых Юпитер, Марс, Меркурий, Сатурн и Венера, правят всем и всеми на Земле. Эти планеты живут в созвездиях - он быстро начертил пальцем в воздухе некоторые из них - и переходят из созвездия в созвездие, как шашки переходят с клетки на клетку. Так, любя и ненавидя друг друга, они вечно движутся по небу. Если ты знаешь их симпатии и антипатии, - продолжал он, - ты можешь заставить их вылечить своего больного, навредить своему врагу или вскрыть тайные причины событий и явлений. Мистер Калпепер говорил об этих планетах так, будто они были его собственные, или будто он давно с ними сражался. Дети по шею залезли в сено, как в нору, и сквозь открытую дверь долго смотрели на величественное усеянное звездами небо. Под конец им стало казаться, будто они проваливаются и летят в него вверх тормашками, а мистер Калпепер все продолжал рассуждать о "триадах", "противостояниях", "соединениях", "симпатиях" и "антипатиях" тоном, как нельзя лучше подходившим к обстановке.

У Мидденборо под брюхом пробежала крыса, и он стал бить копытом.

- Мид крыс терпеть не может, - сказал Дан, кидая старому пони охапку сена. - Интересно, почему?

- На это дает ответ божественная астрология, - сказал мистер Калпепер. - Лошадь, будучи животным воинским - она ведь несет человека в битву, - естественно, принадлежит красной планете Марсу - богу войны. Я бы вам его показал, но он сейчас слишком близок к закату. Теперь смотрите: Марс - красный, Луна - белая, Марс - горячий, Луна - холодная, и так далее; поэтому естественно, что между ними возникает, как я уже говорил, антипатия, или, как вы ее называете, ненависть. Эта-то антипатия передается всем существам, находящимся под покровительством той или иной планеты. Отсюда, друзья мои, следует, что лошадь бьет копытом у себя в стойле, что вы видели и слышали сами, под влиянием той же силы, которая приводит в движение светила на вечно неизменном лике небес! Гм-гм!

Пак лежал и жевал какой-то листок. Дети почувствовали, как он трясется от смеха, а мистер Калпепер поднялся и сел.

- Я лично, - сказал он, - спас жизнь людям, и немалому числу, кстати, всего лишь тем, что вовремя подметил (а ведь для всего под солнцем есть свое время), вовремя подметил, говорю, связь между столь ничтожной тварью, как крыса, и этим столь же высоким, сколь и грозным серпом над нами. - Рука Калпепера вычертила полумесяц на фоне неба. - Между тем есть еще кое-кто, - мрачно продолжал он, - кто этого так и не понял.

- Конечно, есть, - подтвердил Пак. - Повидавший жизнь дурак - это дурак из дураков.

Мистер Калпепер закутался в плащ и замер, а дети рассматривали Большую Медведицу, раскинувшуюся над холмом.

- Не торопите его, - сказал Пак, прикрывая рот рукой. - Ник разворачивается медленно, точно буксир с баржой.

- Ну что ж! - неожиданно произнес мистер Калпепер. - Я докажу вам. Когда я был врачом в кавалерийском отряде и сражался с королем, или, точнее, с неким Карлом Стюартом[*63], при Оксфордшире[*64] (а учился я в Кембридже [*65]), чума в окрестностях косила всех подряд. Я видел ее под самым боком. Так что тот, кто говорит, будто в чуме я ничего не смыслю, тот абсолютно далек от истины.

- Мы признаем твои заслуги, - торжественно сказал Пак. - Но к чему этот разговор о чуме в такую прелестную ночь?

- Чтобы подтвердить мои слова. Поскольку чума в Оксфордшире, дорогие мои, распространялась по каналам и рекам, то есть была гнилой по своей природе, она была излечима только одним способом - пациента надо было опустить в холодную воду и затем оставить лежать в мокрой одежде. По крайней мере, именно таким способом я вылечил несколько человек. Заметьте это. Это связано с тем, что случится дальше.

- Заметь и ты, Ник, - произнес Пак, - что перед тобой не твои коллеги медики, а всего лишь мальчик и девочка, да еще я, бедный Робин. Поэтому говори проще и не мудри.

- Если говорить просто и по порядку, я был ранен в грудь, когда собирал буковину, на ручье неподалеку от Темзы[*66]. Люди короля привели меня к своему полковнику, некоему Блэггу или Брэггу, и я его честно предупредил, что провел последнюю неделю среди пораженных чумой. Он велел бросить меня в какой-то хлев, очень похожий на этот, - умирать, как я полагаю; но один из священников ночью пролез ко мне и перевязал мне рану. Он был родом из Сассекса, так же как и я.

- Кто же это? - неожиданно спросил Пак. - Жак Татшом?

- Нет, Джек Маржет, - ответил мистер Калпепер.

- Джек Маржет из Нью-Колледжа? [*67] Этот коротышка весельчак, ужасный заика? Каким же образом судьба забросила его в Оксфорд?