Сказки тесного мира

С каждым выдохом из носоглотки Пудова валил густой полноценный пар, усы и борода заиндевели, а их обладатель дрожал мелко и обстоятельно.

Выпрямив совсем окоченевшее тело, Лаврентий попытался расслабиться. Дрожь прекратилась, но через секунду возобновилась с ещё большей силой. Пудов стремительно сел.

Неподалёку, на соседних сидениях расположились двое мужчин. Заметив, что Пудов проснулся, они замолчали.

Один выглядел угрюмым и неприветливым. Остренькие черты лица его пребывали в изящной гармонии с колючим, и почему-то напомнившим Пудову крысу у подъезда, взглядом. Рот незнакомца изгибался узкой скобой, уголками вверх, что, тем не менее, не придавало лицу улыбчивого выражения; подбородок был излишне сточен и вертикально разделён посредине неглубокой ямкой. На щуплом теле человечка красовалась новая, ладно подогнанная по размеру, элегантная одежда: осеннее пальто, костюм, галстук, не очень тёплые элегантные туфли. Незнакомец презрительно разглядывал Пудова. Пудов забеспокоился.

Второй гость был толст, бородат и вид имел, напротив, приветливый и добродушный. Он улыбался Пудову лучезарной летней улыбкой и постукивал ногтем толстого указательного пальца правой руки по стеклу большой и приятной бутылки, которую держал, соответственно, в левой. На бутылочной этикетке красовались надписи "Celtic club”, "Irish whiskey”, "100% malt”, а посередине был изображён некий герб: перекрещенные шпаги и четырёхлистный клевер в золотисто-зелёном круге с характерным орнаментом по краю.

– Ишке бяха, – нежно сообщил бородач и подмигнул Лаврентию. – Вода жизни.

Лаврентию стало уютно и хорошо. Угрюмый спутник добродушного толстяка с достоинством кивнул, и хлебосол приступил к делу. Из большой кожаной сумки выудил две банки хороших рыбных консервов, нож, полбуханки нарезанного бородинского хлеба и три батончика “Сникерс”.

Привычно быстро разложив содержимое сумки на обложке развёрнутого старого журнала “Наука и религия” и молниеносно вскрыв консервы, он бодро хлопнул в ладоши, осмотрел “стол”, удивлённо приподнял брови и указательный палец, шлёпнул себя по лбу и достал из кармана своего бесформенного тулупа три стеклянные мензурки.

Завершив таким образом сервировку, бородатый удовлетворённо хмыкнул и пытливо посмотрел на своего спутника. Тот кивнул и криво осклабился. Бородач звучно хлопнул его ладонью по спине и захохотал. Щуплый злобно ощерился.

Пудов заворожённо наблюдал эту пантомиму и очнулся только когда бородач щёлкнул несколько раз перед его лицом большим и указательным пальцами правой руки. В левой он уже держал наполненную мензурку.

Пудов потянулся за своей порцией.

Щуплый аккуратно выпил.

Б о р о д а ч (выпив): Ты как тут?..

Он ловко поддел ножом ломтик рыбки в банке и отправил его в рот.

П у д о в (выпив): Заблудился.

Услышав ответ Пудова, бородач по-детски прыснул, обдав собеседников и окружающее пространство мутными брызгами слюны, смешанной с маслом и наполовину пережёванной рыбой.

Щ у п л ы й (брезгливо утираясь): Трудно заблудиться в городе. Вы москвич?

П у д о в: Ну... в принципе, да...

Б о р о д а ч (хмыкнув): В принципе... Ясно. Давай выпьем.

Они выпили ещё по одной, потом ещё и ещё. Пудов согрелся и снова начал хмелеть.

Новые знакомые оказались нормальными. Обсудили вопросы текущей политики, экономики и культуры, причём Лаврентий высказал весьма трезвые мысли. Сошлись на том, что фашисты не пройдут; посетовали на неразборчивость нового поколения; отметили заметное падение общей духовности организмов. То есть, всё было абсолютно путём.

Наступила закономерная пауза любого застолья.

Б о р о д а ч: Я вижу, ты курить хочешь.

П у д о в: Ну...

Б о р о д а ч (игриво): Вы какие предпочитаете?

П у д о в: Ну ты даешь!

Б о р о д а ч (улыбаясь): Ты должен ответить: “А у вас разные, что ли, есть?”

П у д о в: Ах, всё-таки, вот так... Ну хорошо. (Пауза. Хорошо поставленным голосом, мрачно): А у вас разные, что ли, есть?

Б о р о д а ч: Какие предпочитаете?

П у д о в (нарочито враждебно): Ну “Лаки страйк”.

Бородач извлёк из кармана и раскрыл тёмно-синюю початую пачку “Космоса”.

Пудов удивлённо посмотрел на пачку.

Б о р о д а ч: Раритет. Сегодня нашёл. Отличное состояние. Кто-то видно от хлама избавился.

Порывшись сарделечным пальцем в пачке, выудил оттуда сносный окурок “Лаки страйк” и протянул Пудову.

Б о р о д а ч: “Лаки страйк”, как и было заказано.

П у д о в (прикуривая): Забавное совпадение.

Б о р о д а ч: Совпадений никаких не бывает. Закономерности.

Щуплый хихикнул. Лаврентий мимоходом взглянул на часы. Стрелки лживо показывали половину второго.

П у д о в (Бородачу): Который час?

Б о р о д а ч: У тебя же есть.

П у д о в: Да они чё-т, вроде, врут.

Б о р о д а ч (посмотрев на часы Щуплого): Полвторого.

П у д о в (помолчав): Не может быть.

Б о р о д а ч: А что?

П у д о в: Перед тем, как я увидел крысу, ну когда пошёл прямо, я смотрел на часы. Было десять минут второго.

Б о р о д а ч: Ну и что?

П у д о в: Как это “что”? Я потом ещё полчаса, наверное, бродил среди этих троллейбусов. Потом спал. Долго.