Сказки улицы Брока

Недолго думая, я отправился в сад, выкопал около цветника маленькую ямку, посадил в нее макаронную ветвь, полил ее и отправился спать. Едва рассвело, я пошел на нее взглянуть. Ветка преобразилась: она превратилась в маленькое деревце со множеством новых ветвей и листьев, и цветов на ней было в два раза больше прежнего. Я обхватил ее двумя руками и попробовал вытащить из грядки… Куда там! Я разгреб землю вокруг ствола и увидел, что в почву уходят сотни корешков из вермишели… На сей раз я был просто в отчаянии. Признаться, у меня даже отпала охота вновь навестить Башира. Как неприкаянный я бродил по улицам, и прохожие, едва меня завидев, начинали что-то шептать друг другу на ухо. Я знаю, о чем они шептались!

— Бедный юноша! Посмотрите на него — сразу видно: пришел его последний день! Колдунья наверняка расправится с ним этой ночью!

В полдень мне позвонил Башир:

— Ну как? Вышло?

— Нет, не вышло. Я пропал. Сегодня вечером колдунья меня прикончит. Прощай, Башир!

— Ну нет, ничего не пропало, что ты говоришь! Приходи немедленно, мы обо всем расспросим у рыбок!

— Зачем это делать? Все равно это ни к чему не приведет.

— А ничего не делать? Это к чему-нибудь приведет? Я же тебе сказал — немедленно приходи! Просто стыдно так отчаиваться!

— Хорошо, если хочешь, приду…

И я отправился к Баширу. У того уже все было приготовлено: на прилавке стояла банка с рыбками, а рядом с ней сидела мышка.

В третий раз я рассказал о том, что со мной приключилось, мышка перевела мой рассказ рыбкам, рыбки долго совещались, а затем не красная, а желтая рыбка всплыла к поверхности и принялась ритмично открывать рот:

— Бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу…

Так продолжалось около четверти часа. Мышка, в свою очередь, повернувшись к нам, передала всю эту речь, что заняло еще добрых десять минут.

— Неужели им удалось что-нибудь придумать? — спросил я Башира.

— Слушай внимательно, — ответил он, — и не пропусти ни слова, все не так просто! Вечером, вернувшись домой, попроси колдунью, пусть она тебе даст волосатую лягушку. Своей просьбой ты поставишь ее в тупик, потому что волосатая лягушка — это она и есть, колдунья. Колдунья — это волосатая лягушка, принявшая человеческий облик!.. Тогда одно из двух: либо она не сможет исполнить твое желание и навсегда исчезнет, либо все-таки ей придется эту лягушку тебе показать, для чего она будет вынуждена в нее превратиться. В таком случае хватай ее и крепко-накрепко вяжи толстой бечевкой, чтобы она уже не смогла вновь из маленькой лягушки перевоплотиться в большую колдунью. Затем ты должен побрить ее — и она станет обычной и совершенно безвредной лягушкой!

Ко мне вернулась надежда. Я спросил Башира:

— Можно в вашей лавке купить бечевку?

Башир продал мне моток толстой веревки, и, поблагодарив его, я отправился домой. Едва пришел вечер, как колдунья была тут как тут:

— Ну что, голубчик, не пора ли нам рассчитаться? Жду твое последнее желание!

Я убедился в том, что моток никуда не делся из моего кармана, и ответил:

— Дай мне волосатую лягушку!

— Что-что? Волосатую лягушку? Это не ты придумал! Проси что-нибудь другое!

Я стоял на своем:

— Почему другое? Не хочу ничего другого, хочу волосатую лягушку!

— Ты не имеешь права загадывать такое желание!

— Неужели ты не можешь мне дать волосатую лягушку?

— Могу, но это нечестно!

— Значит, не хочешь?

— Не хочу!

— Тогда убирайся! А я останусь здесь.

— Ах так! — вскричала колдунья. — Что ж! Пожалуйста! Если ты настаиваешь, вот тебе волосатая лягушка!

В тот же миг она стала съеживаться, уменьшаться, скрючиваться, опадать, буквально разваливаться на кусочки и таять прямо на глазах, так что и пяти минут не прошло, как передо мной оказалась большая зеленая лягушка с густыми волосами на голове.

Лягушка прыгала по полу и квакала, будто на нее напала икота:

— Ква! Ква! Ква! Ква!

Я тут же бросился на нее, прижал ее к паркету, вытащил из кармана бечевку и — раз! — накинул ее на лягушку; и — два! — перетянул ее крепко-накрепко; и — три! — завязал бечевку узлом… Лягушка извивалась, она чуть не задохнулась, она пыталась снова раздуться до человеческих размеров — но бечевка держала ее мертвой хваткой! И, с яростью глядя на меня, лягушка просто заходилась в икоте:

— Ква! Ква! Ква! Ква!

Не теряя времени, я отнес ее в ванную комнату, намылил и побрил; затем я ее развязал и, налив в ванну немного воды, пустил мою лягушку поплавать в ней до утра.

На следующий день я посадил пленницу в стеклянную банку с делениями и отнес этот живой барометр Баширу. Мальчик поблагодарил меня и поставил банку на полку, по соседству со своими рыбками.

С этих пор обе рыбки и лягушка стали без умолку переговариваться. Лягушка начинала: «Ква! Ква!» — а рыбки отвечали: «Бу-бу-бу!» И так с утра до ночи! Однажды я сказал Баширу:

— Может, ты позовешь свою мышку — хотелось бы знать, о чем они там болтают!

— Пожалуйста, — ответил Башир и принялся напевать:

Маленькая мышка,
Где ты? Появись!..

Когда мышка явилась, Башир попросил ее послушать собеседниц и перевести нам их разговор. Однако мышка категорически отказалась это сделать.