Сказки врут!

— Выходит, не должен был. — Незнакомец развёл руками, и пистолет, будто случайно, оказался направлен на Сергея. — И с упырём наш светоносный друг погорячился.

— Бред какой‑то, — я постаралась взять себя в руки. — Кто вы вообще такие? Светлые, тёмные…

— Оценили шутку, да? — черноволосый, смуглый, но при этом голубоглазый мужчина с коротким неровным шрамом, тянувшимся от левого виска на щеку, выглядел лет на сорок–сорок пять, но улыбка превращала его в мальчишку.

— Шутку? — переспросила я, поборов странное желание улыбнуться в ответ.

— Ну, светлые, тёмные, «Ночной дозор. Всем выйти из сумрака!». Раньше мы звали друг друга иначе, но новые времена диктуют новую моду.

— Вы издеваетесь?! — заговорил возмущённо Серёжка. — Или тут где‑то скрытая камера? Да я за такие шутки…

— Тихо–тихо, не нервничайте, Сергей Владимирович. Неизвестно, чем это может кончиться в вашем нынешнем состоянии.

— В каком состоянии? — процедил Серый сквозь стиснутые зубы.

— Как? — наиграно удивился «тёмный». — Вы разве не умерли около пяти месяцев назад?

— Не умер. Меня контузило, а с документами ошибка вышла, — не слишком убедительно промямлил парень. — Потом в больницу попал…

— С пневмонией, — кивнул брюнет. — После взрыва врач констатировал смерть, ваше тело в ожидании вертолёта на материк вынесли на лёд. Неудивительно, что ваши перепуганные товарищи несколько часов отказывались пускать вас в помещение, когда, после суток пребывания хладным трупом, вы постучались в окошко. Вот и простудились. Чуть было снова концы не отдали, да?

— Что за чушь? — нервно рассмеялась я. — Да если бы такое произошло, это было бы во всех газетах, а Серого задёргали бы журналисты и медики. Тут мужик по пьяни из окна шестого этажа выпал и не убился, так месяц по всем каналам крутили!

— И это крутили бы, — уверил меня «маг» с пистолетом. — Если бы только владелец буровой не постарался замять и эту историю, и саму аварию. Там, где вертятся большие деньги, чудеса ни к чему. А ваш друг, Линкевич Сергей Владимирович, благополучно долечился, получил расчёт и немалую компенсацию за физический и моральный ущерб и вернулся в родной город, где два месяца носа из квартиры не показывал. Пока сегодня не поддался зову плоти… То есть, сердца. Зову сердца, конечно же. Что и дало возможность нашему бритоголовому Ван Хельсингу выйти на охоту.

— Чушь, — упрямо повторила я.

— Разве? — усмехнулся мужчина. — Сергей Владимирович, развейте сомнения. Вы не умирали? Не шли по длинному коридору? Не видели свет в конце?

— Видел… — выдавил Серый.

— Так что ж ты к нему не дошёл, дурила? — вышел из образа «тёмный».

Он вынул из кармана пачку «Мальборо», зубами вытащил сигарету, поднял пистолет и нажал на курок. Прикурил от дула.

— Да, зажигалка, — ответил он на мой ошарашенный взгляд. — Я что, виноват, что вы такие доверчивые?

Серёжка подался вперёд. Не знаю, что он хотел сделать, но темноволосый заметил движение и несильно, как‑то даже лениво покачал головой:

— Я не сторонник рукоприкладства, Сергей Владимирович. Но когда нужно, могу применить силу. — Я вспомнила, как он с одного удара вырубил того лысого. — Если хотите выйти, просто скажите. Машина остановится, мы с вами распрощаемся, и я уверен, уже никогда не встретимся — охотник об этом позаботится.

— А какие у нас альтернативы? — я уже поняла, что, несмотря на нелепость ситуации, всё это совершенно серьёзно.

— У нас? — Брюнет глубоко затянулся. — То есть, вы от участия не отказываетесь, коллега?

— Коллега? — насторожённо отстранился от меня Серый.

— В какой‑то мере, — мужчина неопределённо повёл рукой с дымящейся сигаретой. — Или вы не знали, что ваша подруга ведьма?

— Настюха?

— Потомственная, да, — признала я угрюмо.

— И с личной жилплощадью, — добавил «тёмный».

— А это тут при чем?

— При том, что ваша квартира, Анастасия Валерьевна, лучше всего подходит в качестве убежища для вашего недавно почившего — тьфу ты! — недавно воскресшего друга. Мои конкуренты чтят кодекс, в том числе уголовный, а проникновение в жилище ведьмы карается как законом, так и моим ведомством. Так что к вам они не сунутся.

— Точно?

— Нельзя исключить спонтанных проявлений глупости и героизма с их стороны, но надеюсь, до этого не дойдёт. — Он в последний раз затянулся и затушил сигарету. — Я, конечно, никого не гоню, но через два часа лимузин нужно будет вернуть.

— Хорошо. Едем ко мне.

Глава 2

Серый с ходу кинулся звонить матери: у неё сердце больное, нервничать нельзя.

— Да, у Насти заночую. В смысле — зачем? Нет, она не такая…

Я прикрыла дверь в кухню, предоставив другу защиту своего доброго имени, и вернулась в комнату к тёмному. Он не представился, и я решила, что это и будет его имя — тёмный.

Мужчина с любопытством изучал книжные полки, а потом остановился у аквариума без воды, зато с камнями и деревяшками.

— Как зовут?

— Настя. Ой… Вы о жабе? Его — Жорик.

— Георгий, значит. Уважаю.

Не понятно было, уважает ли он серых жаб в целом, или Георгиев в частности, но уточнять я не стала.