Сказы и байки Жигулей

команде старейшины дома, шифоньера, сделанного еще во времена царствования Екатерины

II, столы, кресла, диваны и стулья стали торжественным строем выходить на улицу, не

встречая ни малейшего сопротивления со стороны оторопевшей прислуги. И тут же, возле

дверей, стоял бледный от ужаса судья. По мере того, как мебель уходила, его волосы седели

прямо на глазах!

Замыкали необычное шествие шесть венских стульев чиновника. И как только

последний стул, горделиво задрав свою спинку, покинул дом, судья превратился вдруг в

дряхлого старика и свалился на пол…

Новость эта, столь необычная даже для такого крупного губернского города, как

Самара, быстро облетела все слои населения. Хоронить несчастного судью собралось

множество народа. При этом состоятельных горожан, близко знавших судью при жизни,

почти не было. Ибо кто-то пустил слух о том, что в городе распространилась новая,

чрезвычайно заразная болезнь меблиозия, поразившая несчастного судью, и состоятельные

горожане побоялись прийти на похороны.

И когда гроб, блестевший своими начищенными ручками, намеревались уже спустить

на шелковых лентах в могилу, по многотысячной толпе пронесся вздох удивления. Толпа

стала расступаться, пропуская невысокого человека в сильно потертом сюртуке. Как

вы уже, наверное, догадались, это был изгнанный из города чиновник. За ним в ногу, словно

гвардейцы на параде, маршировали шесть венских стульев.

«Видите, что вы сделали с судьей? – принялся, подойдя ближе, укорять стулья

чиновник. - Разве честно было с вашей стороны устраивать в его доме заговор? Это похоже

на месть, а ей не должно быть места даже в ваших деревянных сердцах. Немедленно

разыщите всю пропавшую мебель и уговорите ее вернуться в свой дом!»

Выслушав речь чиновника, стулья зацокали ножками по булыжной мостовой и

скрылись из глаз. Не прошло и четверти часа, как бездыханный доселе судья открыл глаза,

потянулся и стал на глазах молодеть. Когда, стряхнув с груди своей розы, судья восстал,

наконец, из гроба, это был уже хорошо всем знакомый брюнет тридцати с лишним лет, с

упрямым взглядом черных, из-под густых бровей глаз!

Пока толпа охала и ахала и поздравляла судью с нежданным воскрешением,

подозреваемый во всех вышеописанных злоключениях чиновник куда-то исчез. В Самаре он

так никогда больше и не появился. Говорят, его видели в тот же день в ста верстах от

города, в селе Богатом, покупающим в скобяной лавке петли для дверей. Впрочем, могли и

ошибиться.

А вся сбежавшая от судьи мебель действительно вернулась в его дом. Не хватило

только одной кухонной табуретки. Говорят, ее сожгли беспризорные мальчишки, греясь на

берегу Волги у ночного костра.

ГОЛУБИНАЯ КНИГА

Говорят, кому срок пришел - а срок этот лишь в небесной канцелярии известен, - тому

с облака голубиная книга упадает. Книга эта только с виду обычная, а на самом деле с

секретом. Раскроешь ее, начнешь читать - и буквы, из которых слова всякие составлены,

оживать начинают. Разбегаются, как муравьи, к краям страницы, там и остаются. А на

свободной середке картинки всякие являться начинают, какой-то забуквенной, уму

незнакомой страны. Кто читал эту голубиную книгу, тот знает. Я не читал. Не упадала

таковая книга мне с облака - видать, еще срок не пришел.

Говорят, ни купить, ни украсть, ни добыть какими другими хитростями ту книгу

нельзя. А если и раздобудешь - что толку? Буквы в той книге для тебя не оживут, строки

прямыми, как железные прутья, останутся. Прочтешь только то, что написано. А написано

только то, что давно всему миру известно.

ТРЕХГЛАВЫЙ ДРАКОН

 

Жил лет сто тому назад в селе Подгоры юродивый Сашка - неудавшийся сказитель.

Неудавшийся, потому что знал и рассказывал всего лишь одну сказку - о трехглавом

драконе. Зато какую! Прилетал будто бы трехглавый дракон каждую ночь в заброшенный

сарай на краю села, где Сашка жил, съесть юродивого пытался.

Обитал тот дракон где-то в подземелье. Зубы у него были, как колья, из каждой пасти

огонь трескучий валил. Сашка с тем драконом деревянным мечом сражался, до рассвета все

три головы отрубить ему успевал. Да только вырастали у дракона, как в сказке и водится,

новые головы, и опять и опять прилетал он в заброшенный сарай.

Сказка сказкой, а жутко, дуром кричал Сашка каждую ночь. Будто бы его и впрямь

невидимый кто-то терзал. Корчился на соломе, как на сковородке червяк... Одно слово -

юродивый!

Продолжалась эта история не один десяток лет. Но вот сменился в подгорской церкви

священник - приехал на место старого молодой. Ох и невзлюбил новый священник

юродивого Сашку! Стал против него активную пропаганду вести. Сашка этот, дескать,

бесами одержим, большую беду на село навлечь может. Необходимо срочно прогнать его из

села.

Убедил, в конце концов, новый священник местных мужиков. Посадили они Сашку в

лодку, отвезли на другой берег Волги и там оставили. Иди, дескать, куда глаза твои глядят!

Отвезли мужики Сашку на самом рассвете. А на другой день, ближе к обеду, в

Жигулях землетрясение началось. И умудренные опытом старожилы такого землетрясения