Читаем Скелет дракона полностью

Под продолжающуюся резню кардиналов наверху, внизу толпа сине-зелёных заговорщиков, обнажив мечи, идёт в церковь, где молятся Медичи. Леонардо едва успевает посторониться, пропустив их. Верроккьо с учениками первыми замечают их, стучат по крыше кулаками, молотками, чтобы предупредить, обратить внимание, что, наконец, удаётся. Медичи успевают развернуться навстречу заговорщикам прежде, чем они вошли в церковь. Молниеносное движение одного из них, – и Джулиано, не успевший даже вытащить шпагу, ранен в горло, падает на руки слугам, но ещё жив, смотрит на Симонетту. Симонетта кричит. Вокруг Лоренцо сомкнулось кольцо защитников, все обнажили мечи, начинается схватка.

Лоренцо. Не в церкви! Не в церкви! Все вон! На улицу!

Сторонники Медичи теснят заговорщиков, выводят их на улицу. В церкви остаются только Макиавелли, который пишет в книжечку всё, что происходит, и Симонетта в слезах, держащая за руку Джулиано. Медичи теснят заговорщиков влево, наступают, причём видно, что самый яростный воин – действительно Лоренцо. В пылу схватки он ревёт как лев, помогает разящим ударам шпаги воинственными криками, скалит зубы, с которых падает слюна. Леонардо на заднем плане, внимательно наблюдает. Медичи так сильно теснят заговорщиков, что все вместе в драке уходят со сцены в левую кулису.


В это время наверху Чезаре держит на ноже последнего кардинала. Тот вместе со словами плюёт кровью.

Кардинал. Весь род Борджиа… да будет проклят!

Кардинал умирает. Чезаре швыряет тело на груду других безжизненных тел. Всё перевёрнуто, кардиналы в жутких позах и с дикими выражениями лиц лежат, кто где. Входит Александр.

Александр. Добрый вечер, ваши… (видит трупы). О, Боже, Чезаре, что ты наделал?

Чезаре. Как мы договаривались, папа. Недовольных больше нет!

Александр. Но ведь не так!

Чезаре. Это самый действенный и быстрый способ. Эти больше не будут возражать, а эти станут сговорчивей.

Александр. Это ужасно, Чезаре, ужасно… (поворачивается к живым кардиналам) Но по сути он прав. Наступают тяжёлые времена. Италия разрозненна. Города управляются кое-как, местными герцогами, и в них тоже бушуют усобицы. Кроме того, мы столкнулись с французской угрозой. Перед лицом вызовов времени мы должны сделать всё, чтобы объединить нашу Родину под эгидой святой матери-церкви. И сделать это придётся не только молитвой, но и мечом. Вам предлагается решить здесь и сейчас, кто останется с нами, а кто будет против нас.

Рядом с папой стоит оскаленный волчонок Чезаре. Его обнажённый окровавленный меч упёрт в пол. Кардиналы начинают кланяться все, кроме одного: кардинала Спада. Спада пытается уйти незаметно, но это, конечно, видит Чезаре.

Александр. А теперь, если вы не против, мы выйдем ненадолго в сад, здесь приберут, а потом мы продолжим ужин, если у кого-то остался аппетит. (качая головой, но умиляясь, как шалости ребёнка) Чезаре-Чезаре… Неужели нельзя было придумать что-нибудь… не такое ужасающее? Ну, посмотри, как некрасиво!

Кардиналы во главе с папой уходят. Остаётся один только Чезаре и трупы.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза