Скелеты в шкафу никогда не врут (СИ)

— Если вы надеетесь узнать от меня секреты Синей чумы, госпожа, — начал он, стараясь не выказывать волнения, — то скажу так: выведать их у меня не удастся даже под угрозой смерти.

— О-о-о, поверьте, смерть для меня не является преградой, скорее напротив. Или вы наивно полагаете, я настолько плохо искушена в некромантии?

— Нет. Просто я не Фрим. Ни тот, ни другой. А про чуму знаю не сильно больше того, что было написано за эти двадцать лет в книгах. Вот и всё, архимаг.

Келестия, не сильно удивляясь сказанному, скорее разочарованная этой попыткой лжи, мягко улыбнулась и слегка коснулась своей холодной как лёд рукой ладони Рентана.

— Знаете, для человека, который так хочет выглядеть искренним, у вас слишком плохая предыстория. Точнее, её нет вовсе. Кроме того, амулет, мешающий мне читать ваши мысли, тоже не добавляет доверия, — магичка наклонилась к лекарю и приблизилась почти в упор как для поцелуя. — В конце концов, как женщина, совсем недавно разменявшая третью сотню лет, скажу вам прямо: для мужчины лгун вы никудышный.

Тем не менее на этом «допрос» завершился. Магичка отстранилась и даже сделала шаг назад. Вместе с этим улетучились остатки некоего уважения, которые она высказывала до этого.

— Так или иначе сегодня ночью вы интересуете меня не как Фрим, не как знаток Синей чумы, а как Рентан, ещё точнее как врач Ярека. Как врач Ярека, вы расскажете мне всё, что знаете о его состоянии и возможностях.

— «Возможностях»? — подозревая худшее, но все же надеясь на лучшее, уточнил лекарь.

— Хотя ваши познания в магии несомненно смехотворны, вы наблюдали за Яреком и проявлениями его дара больше, чем я. Это будет полезно перед началом ритуала.

По спине Рентана пробежал недобрый холодок. Беседа окончательно ему разонравилась. В глазах же Келестии зажёгся неприятный огонёк фанатизма:

— Не думайте о плохом. Подумайте о том, что эта старая, не сделавшая ничего славного за свою жизнь развалина наконец послужит чему-то большему. Чему-то важному, — на лице магички вдобавок к фанатизму появилась мерзкая ухмылка. — Кстати, что вы знаете о истинной вере — Триединстве?

Лечебная этика

— Вы правда позволите ей сделать это, господин? — спросил вызывающе, не скрывая ни раздражения, ни даже злобы и презрения, Рентан.

Этот вопрос за эту ночь он задавал уже во второй раз. В первый раз Келестии, которая сейчас готовила зал, где ещё пару часов назад проходил приём, к проведению некоего ритуала, получив вполне ожидаемый ответ. Теперь настал черёд выслушать отказ от Кобыслава. Тем не менее поступить иначе лекарь не мог — не хватало ещё корить себя за отсутствие попытки.

Молодой барон был нетрезв и откровенно клевал носом, сидя на своём троне, подле которого стоял Рентан. Тем не менее спровадив даже Венегила, он упрямо участвовал в происходящем. Вопреки здравому смыслу и порядочности.

— Она, икх, знает, что делает, — заплетающимся языком поведал Кобыслав, пуская томные взгляды в сторону Келестии. — Р-ритуал пойдёт только на пользу.

— Господин барон, это убьёт вашего отца! — прямо и с претензией заявил Рентан.

— У-убьёт? Как же так? — молодой барон удивился, а затем отмахнулся. — Вы сгумите… сгущамете…

— Сгущаю краски, — потеряв терпение, закончил за него лекарь и попытался ещё раз. — Ваш отец на смертном одре. Дар и так его почти доконал. Любое воздействие, я подчёркиваю, господин, любое убьёт господина Ярека. — Заметив, что и эти слова ушли в никуда, он привёл ещё более понятный аргумент: — Вы пытаетесь заставить бежать загнанного коня на последнем издыхании!

— Бежать? Коня? Вы что-то п-путаете, речь про р-и-т-у-а-л. Такое странное слово…

Молодой барон глупо захихикал, невнятно бормоча себе под нос что-то, казавшееся ему неимоверно смешным. Тем временем к ним подошла Келестия, и хотя она, судя по реакции Кобыслава, который только с трона не свалился, а слюни пускал только в путь, могла продавить своё решение, в первую очередь магичка обратилась именно к Рентану:

— Специально для того чтобы облегчить участь Ярека, по моей просьбе вы доставили из города ингредиенты усиливающего отвара. Отвара, рецепт которого вам прекрасно известен, не так ли? Кажется, в этих краях он зовётся вроде бы «Стотравный». — Лекарь нехотя кивнул. — Таким образом, рассуждая логически…

— Л-л-логически, хе-хе-хе, — подал голос совсем проваливающийся в царство сонного опьянения Кобыслав. — Лю-лю-любимая…

Скривившись, магичка сделала лёгкий, почти незаметный жест рукой, и молодой барон застыл на месте, онемев вплоть до глаз.

— Он будет в порядке, — ответила Келестия на немой упрёк Рентана.

— Вы, кажется, говорили что-то про логику?

— Да. Так вот: вы не можете предотвратить ритуал. По правде говоря, мне для этого даже не требовалось терпеть руки озабоченного кретина на своей талии, — магичка с раздражением кивнула на молодого барона. — А уж ждать вашего согласия и подавно. Тем не менее вы здесь. Тратите моё, своё и Ярека время на бесполезный спор. Спор бесполезный потому, что ваше мнение касаемо моих планов я уже слышала и больше не желаю. Имеете что-то против — уходите.