Скелеты в шкафу никогда не врут (СИ)

— Конечно, но контролируя это и направляя нужным образом, — она блеснула глазами, но переходить к делу не спешила. — Уже составили список тех ужасных вещей, что я собираюсь с ним делать?

— Я и так знаю, что вы с ним собираетесь делать: нечто богопротивное. Вопрос «зачем» нахожу избыточным.

— Богопротивное, хе! — лицо Келестии исказила ухмылка. — Как раз наоборот. Я знаю, что пророчество о Трёх начало исполняться, — она сделала короткую паузу, изучая реакцию на сказанное, — и вы, судя по всему, тоже. Что, признаюсь, удивляет.

— Как связаны ритуалы и слухи о…

— Слухи уже два года как не слухи, — цокнула языком магичка. — Пророчество реально. Реальное же можно и в данном случае нужно ускорить.

— Нужно? — удивился Рентан. — Вам настолько не терпится слиться в религиозном экстазе с другими триединниками?

Прозвучало резко, и Келестии даже пришлось закусить губу — настолько её задели эти слова. Тем не менее ответила она крайне спокойно:

— Дело не в Триединстве. Дело в нашей стране, которую сейчас стыдливо на картах именуют Расколотой империей! Доля правды в этом есть, пускай и небольшая: когда-то все эти земли являлись единым государством. Это была эпоха мира, процветания и благоденствия. Не мне вам рассказывать об этом, как и о том, сколько мы живём в распрях и войнах.

Рентан поморщился от всей этой политики. Суть её всегда была одинакова: за красивыми речами скрывались очень некрасивые вещи и ещё более омерзительные поступки.

— Да, звучит не очень интересно для человека, которому осталось пару десятков лет максимум. Но я, — глаза магички снова блеснули, — намереваюсь прожить куда больше. И в отличие от вас меня волнует происходящее в мире. А вы знаете, что происходит в мире?

Она не стала дожидаться ответа, а продолжила сама, постепенно всё сильнее и сильнее распаляясь от переполнявших чувств, которые даже сдержанная Келестия не могла полностью скрыть:

— Здесь, в этом уютном захолустье, может создаться впечатление, что в мире всё хорошо, спокойно, тихо. Но если вы развеете эту иллюзию в голове и взглянете на мир трезвым взглядом, то обнаружите страшную правду. Правду, состоящую в том, что наша страна умирает. Точнее, её убивают. Убивают морские налетчики с Западных островов, которых по старой памяти ещё называют Пиратскими. Убивают рейды Северян, эти варвары, что с каждым годом становятся не только смелее, но и сильнее — за наш счёт, конечно же. Умирают восточные провинции — там пропадают целые города, и никто не знает в чём дело! — магичка выдержала очень короткую паузу, исключительно чтобы ещё сильнее подчеркнуть пренебрежение. — Лишь на юге, в этом благоденствующем краю, пока относительно спокойно, хотя распри никуда не делись. Ибо на юге Великая пустыня, ественная преграда, якобы непреодолимая. Но знаете что, Рентан? Я была там и как никто знаю две вещи: пустыня не так уж и непроходима, как кажется некоторым, а за её пределами лежит бескрайнее, очень сильное и богатое государство. Государство, правителям коего пока нет до нас дела, но это может измениться. И уж тропки через пустыню они найдут и расширят. Расширят до такой степени, что вскоре это будут настоящие магистрали, по которым к нам придут захватчики. Тогда загорится и юг тоже.

Лекарю нечего было на это всё сказать. Да и не то чтобы он собирался. Рентан не особо верил Келестии, в том смысле, что вещала она явно на эмоциях, а значит, всё остальное, вне зависимости от реальности, «подгоняла» под своё видение ситуации.

— Понимаете! — почти что торжествующе подвела итог молчанию магичка. — Вам всё равно. Я же не безразлична к судьбам простого люда, просто думаю не о каждом страждущем, а о народе в целом. Судьба которого напрямую зависит от того, что за государство будет стоять над ним.

Последнее заявление показалось Рентану особенно кощунственным. Такое мог сказать либо сумасшедший, либо крайне наивный человек. Учитывая возраст Келестии, второй вариант был практически невозможен. Тогда как лишь мысль о том, что рядом с ним находится сумасшедший с такими-то возможностями, способностями, заставила лекаря вздрогнуть от страха.

— И, полагаю, мысли о народе в целом и государстве привели вас к выводу, что пару десятков лет религиозной резни — это лучший выход?

— Дальше от истины вы уже не можете оказаться, — с сожалением констатировала Келестия. — Воин интересует меня не как бог. А как правитель. Правитель новой, обновлённой Империи, которую он создаст. Или ему помогут создать такие люди как я, — чем дальше она углублялась в эту тему, тем меньше в её голосе оставалось человеческого. — Старая Империя рухнула из-за идиотов на троне и кризиса престолонаследия. Новая будет лишена этого недостатка. Ею будет править бессмертное, практически всемогущее существо…

— А также клика магов-советников, — закончил за неё Рентан.

— По необходимости, — спокойно, пускай и уклончиво согласилась магичка.