Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

В заключение остановимся на связях изображений из Хакасско-Минусинской котловины с Восточным Средиземноморьем. Самое раннее известное нам изображение чакры аджны происходит из культуры докерамического неолита в VII тыс. до н. э., лучше всего представленного в Иерихоне. На поселении Тель-Рамад (ок. Дамаска), так же как и в Иерихоне, в святилищах(?) были обнаружены черепа, на которые был нанесен тонкий слой глины, восстанавливающий естественные очертания головы и лица. «Глазницы заполнены массой серого цвета, а по ней белой краской нанесены кружки, изображающие, вероятно, радужную оболочку и зрачок. У всех черепов на лбу было большое пятно красной охры» (Антонова 1990: 44–46; Новикова 1991: 21). Всем известны также «египетские черты» на каменных плитах афанасьевского или окуневского времени из Тас-Хазы. Но наиболее достоверные связи прослеживаются между афанасьевской и отчасти окуневской культурой и районами Нижнего Подонья и особенно Западного Предкавказья в эпоху позднеямной — раннекатакомбной культур. Контакты и параллели прослеживаются и в области керамического комплекса (курильницы и фляги), и в области погребального обряда (Гей 1991а; Семенов 1993; Ковалев, Резепкин 1995; Лазаретов 1995). Полагаем, что, начиная с ямно-афанасьевского времени, сакральные и культурные связи скотоводов евразийских степей с областью зарождения производящего хозяйства в Восточном Средиземноморье, в Передней Азии и на Балканах осуществлялись через область, где степи наиболее органично и многообразно стыкуются со Средиземноморьем — через Боспор Киммерийский, Меотиду, Танаис и Гипанис (Кубань). Возникновение в III тыс. до н. э. уникального сакрального центра в Хакасско-Минусинской котловине делало эти связи еще более напряженными и актуальными (Мачинский 1989а; Паульс 1997).

Через эти же места много позднее проходили связующие Восточное Средиземноморье и Саяно-Алтай пути гиперборейских дев, Аристея и мифической рогатой девы Ио. Археологические следы материальных и сакральных связей между этими областями в VIII–IV вв. до н. э. многочисленны и достойны отдельного исследования. Рассмотрим лишь один случай. Я. А. Шер обратил внимание на поразительное сходство и композиции, и мелких стилистических деталей между сценой «человек с двумя конями» на горе Оглахты в Хакасско-Минусинской котловине, датируемой им VIII–VII вв. до н. э., и аналогичной сценой на кратере из Угарита (VIII в. до н. э.) и греческих сосудах VIII–VII вв. до н. э. Это сходство в композиции, стиле и времени Я. А. Шер объясняет праиндоевропейским единством, поскольку «расстояние какие-либо кажется исключающим какие-либо прямые связи» (Шер 1993). Думается, праиндоевропейское единство не объясняет сходства «стилистических деталей», а связи между двумя означенными областями несомненно были как в III тыс. до н. э., так и в конце II — начале I тыс. до н. э.

Напомним, что до времени тагарской культуры, т. е. до VIII в. до н. э., стелы групп I и II (за редким исключением) не использовались при сооружении позднейших могил, а значит, стояли на месте и пользовались почитанием, т. е. религиозная традиция развитого сакрального центра в Хакасско-Минусинской котловине сохранялась. Массовое использование и ранних стел начинается лишь при сооружении тагарских могил, однако, по наблюдениям Н. Ю. Кузьмина, в раннетагарское время (VIII–VI вв. до н. э.) афанасьевские и окуневские стелы использовались тагарцами осмысленно и с почтением, что говорит о сохранении здесь религиозных традиций (Кузьмин 1994).

Вообще для этого времени, кроме письменных источников, имеются некоторые археологические факты, говорящие об особом статусе Хакасско-Минусинской котловины в системе степных «скифских» культур, об известной «святости» этого места и «миролюбии» его обитателей. Так, в Хакасско-Минусинской котловине полностью отсутствуют оленные камни, воздвижение которых явно связано с новыми религиозными представлениями в среде складывающейся кочевой военной аристократии. В «зверином стиле» раннего тагара отсутствуют жестокие сцены «терзания», столь характерные для Горного Алтая и степей. Как будто нет в Хакасско-Минусинской котловине в это время и аристократических погребений, хоть сколько-нибудь напоминающих курган Аржан в Туве.