Скифы и гунны

Александр, переправившись через Аму-Дарью, разбил кочевников, шедших на помощь персам. В то же время македонский отряд, стоявший около Самарканда, был уничтожен скифами (саками). Александр вернулся обратно и, мстя за поражение, разрушил Самарканд и несколько соседних городов. Повидимому, Александр понял невозможность покорения кочевников и, отказавшись от мысли идти на север, заключил мир с прибывшими скифскими и хорезмийскими послами. Для оплота против степи в Согдиане и на Сыр-Дарье (около ненешнего Ходжента) были основаны города и военные поселения. Оставив в них небольшие гарнизоны, Александр увел свою армию на юг, в северную Индию.

Из рассказов историков Александра мы знаем, что Туркестан представлял в это время частью густо заселенные плодородные долины рек, частью песчаную пустыню, переходившую в Приаральские степи. Повидимому, рядом с густым земледельческим населением, жившим в деревнях и городах, в степях бродили со стадами кочевники, и Туркестан, как и позже, представлял сложное сожительство земледельческого и кочевого населения.

Завоевания Александра Македонского в западной Азии вовлекли Персию и часть северной Индии в круг средиземноморской цивилизации. Тонкий слой греческой культуры, принесенный завоевателями, держался преимущественно в городах, в среде греческих колонистов и солдат, и лишь очень медленно и с большим трудом проникал в толщу местного населения, сохранявшего по прежнему свои верования, обычаи, и свои художественные вкусы. Уже в самый момент победы Александра было ясно, что завоевателям будет суждено раствориться и исчезнуть в азиатской стихии. Сам Александр очень скоро был побежден азиатской культурой, воспринял персидскую одежду, обычаи и привычки, окружил себя иранцами, чем вызывал не раз возмущение своих македонских солдат. Видимо, роль персидского монарха гораздо более пленяла воображение Александра, чем судьба маленького греческого царька. В этом столкновении совершенно очевидно обнаружилось культурное преобладание древнего Востока над греческим миром.

Очаги греческой цивилизации в Персии и северной Индии очень скоро были поглощены окружающей их средой, растворились и слились с древней азиатской культурой, оставив впрочем после себя довольно значительные следы в жизни и особенно в искусстве восточной Персии и Индии. Здесь, под воздействием греческих колонистов, создался новый смешанный художественный стиль, в котором эллинистические формы служили для выражения своеобразного культурного, и религиозного содержания. Эллинистическая традиция долгое время удерживалась при дворах местных правителей и царьков, несмотря на их явноварварское происхождение. Значительно сильнее было влияние эллинской культуры в Западной Персии, Месопотамии и Сирии.

Культурное значение завоеваний Александра в западной Азии было крепче, чем политические результаты греко-македонской оккупации.

Александру не удалось создать в границах бывшей Ахеменидской Персии новой греко-персидской монархии, а оставленные им греческие и македонские гарнизоны были слишком слабы, чтобы надолго удержать власть в своих руках. Тотчас после смерти Александра созданная его завоеваниями империя распалась. Его преемники не могли противостоять национальной реакции изнутри и надвигавшимся кочевникам извне. Лишенная прочной национальной государственной власти, и вовлеченная во взаимную борьбу наследников Александра, Персия перестала быть оплотом против степи, и легко сделалась добычей нахлынувших с севера кочевников. Только Сирия и Малая Азия вошли на несколько столетий в круг эллинистической культуры. Династия Селевкидов, унаследовавшая из завоеванных Александром земель: Малую Азию, Сирию, Персию, Афганистан, часть Туркестана и северную Индию, очень скоро растеряла свои владения. Около 250 года к югу от Каспийского моря парфяне образовали самостоятельное полукочевое государство. Последовавшее вторжение парфян в южную Персию отрезало греческие колонии в восточной Персии и Туркестане от остальной империи Селевкидов. Греческий правитель Бактрии Диодот I, отделившись от Селевкидов, создал самостоятельное греко-бактрийское царство в составе Согдианы и Бактрии.

В тоже время на востоке степной полосы начиналось созидание большой кочевой державы, дальнейший рост и движение которой имело громадное значение для будущей истории всего степного мира. Первые проявления этой наростающей силы были замечены в Китае.