Скитальцы океана

– Позвольте подытожить обмен мнениями, господа, – в наступившем молчании голос Рольфа звучал особенно тревожно и немножко грустновато. – Во-первых, мы повели себя, как необученные юнги, да простит нас Стив Норвуд, ибо не позаботились даже о том, чтобы выставить часового. А поскольку всякая неосторожность, как и глупость, должна быть наказуемой, то в результате мы потеряли единственную шлюпку. Взамен же приобрели врага, который в любую минуту может напасть на нас то ли прямо на корабле, ночью, то ли на берегу, но уже средь бела дня. Сильного, опытного, мстительного врага.

– …Якорь ему под виселицу, – архиерейским басом пропел Гунн. – Он на моей совести, джентльмены. Поэтому я сам еще раз отправлю его туда, откуда он так некстати вернулся.

– Но он еще и на моей совести, – довольно робко заметил Норвуд.

– Не путайся под ногами, – благодушно «пнул» его Гунн. – Ты свое дело сделал, как не сделал бы его никто другой.

От такой похвалы Норвуд окончательно сник и удрученно покачал головой. Сейчас он проклинал себя и за вялость удара, и за слабость, проявленную после того, как Марра унесли из каюты. Просто он забыл, что в жестоком мире настоящих мужчин слабость всегда ценится значительно дешевле мужества, но обходится значительно дороже его.

30

Несмотря на багровый закат, вечерние пророчества Гунна, порывы ветра и все прочие приметы и предчувствия, ночь выдалась на удивление тихой и по-южному звездной. Прежде чем уснуть, Грей открыл иллюминатор и добрых полчаса стоял у него, подставив лицо лунному сиянию и глядя на звезды и на отроги гор, очень напоминающие какие-то химеры.

– Ты уже спишь, Стив?

Норвуд не ответил, но по тому, как он приглушенно вздохнул и поерзал в постели, Констанций понял, что тот все еще не уснул.

В общем-то Грей рассчитывал, что ему достанется каюта охраны, соединенная с каютой капитана, однако ее решительно занял Гунн, а оставаться вместе с ним Констанцию не хотелось. Его худшие предположения оправдались сразу же, как только через несколько минут он услышал могучий храп боцмана, сотрясавший, казалось, не только каюту юнги, но и всю корму полузатонувшего корабля.

С другой стороны это даже хорошо, что в каюту вселился этот увалень-боцман, поскольку она могла достаться Стиву Норвуду, который все еще претендовал на судовую роль юнги и в которой он действительно раньше обитал. Но допустить того, чтобы по соседству с Рольфом остался Стив, Констанций Грей не мог. Это было бы непростительной оплошностью. Пусть уж лучше Гунн охраняет своего капитана, как цербер. Хотя при таком-то храпе… какой из него охранник?

Но когда Гунн вытеснил его, Грей поспешил занять каюту штурмана, которая теперь принадлежала ему по чину. Это решение подсказал Норвуд, хорошо знавший, кто где из членов команды располагался. Каюта оказалась тесноватой, с проломленным потолком и трещиной в стене, то есть в борту. Но все же это было лучше, нежели располагаться в каюте матросов, в которую отправились Вент и сам Лорд-Висельник.

Норвуд тоже должен был отправиться с ними, но, показав Грею каюту штурмана, он уже не пожелал уходить из нее и, не получив ни согласия Грея, ни его отказа, обосновался там, благо что в ней было два лежака.

– Теперь я понимаю, почему этот остров назвали Островом Привидений. Когда-то сюда пристал корабль. Кто-то вот так же смотрел на берег из каюты корабля. И каждая вершина при свете луны что-то напоминала ему: то ли крест, как вон та, неподалеку от мыса, из-за которого выплывали аборигены; то ли монаха в одеянии, как вон та, посредине острова. Или вон та, похожая на шатер или хижину Отшельника…

– Неужели Рольф и в самом деле провел здесь около шести месяцев? В полном одиночестве?

– Если только он не Адам, сотворенный Господом в этом земном раю, то это правда.

– А Гунн разве был не с ним?

– Нет, боцман появился позже.

– Но, по-моему, они давно знают друг друга и очень друг другу доверяют.

– Гунн должен был погибнуть, привязанный к мачте «Адмирала Дрейка». Но сначала – по какой-то прихоти судьбы – ураганный ветер загнал тонущий корабль в Бухту Отшельника, а затем на его палубе появился и сам отшельник – барон фон Рольф, который и спас его. Потом они вдвоем нагрянули на нашу с Вентом стоянку.

– У барона благородное лицо. Обратили внимание? Холеное, аристократическое. Не то что у Лорда-Висельника. Трудно представить себе такого человека в роли пирата.

– Вы тоже не очень-то смахиваете на джентльмена удачи, – неохотно отреагировал Грей, продолжая любоваться ночными видениями острова. – Тем не менее оказались в той же компании, что и Марр, которому пиратство на роду было написано.

– Да не упоминайте вы больше о нем! Хватит! Терпеть его не могу. Само имя его раздражает.